Глава 1
Скарлетт О’Хара не была красавицей, но мужчины вряд ли отдавали себе в этом отчет, если они, подобно близнецам Тарлтонам, становились жертвами ее чар. Очень уж причудливо сочетались в ее лице утонченные черты матери, местной аристократки французского происхождения, и крупные, выразительные черты отца – пышущего здоровьем ирландца. Широкоскулое, с точеным подбородком лицо Скарлетт невольно приковывало к себе взгляд. Особенно глаза – чуть раскосые, светло-зеленые, прозрачные, в оправе темных ресниц. На белом, как лепесток магнолии, лбу – ах эта белая кожа, которой так гордятся женщины американского Юга, бережно охраняя ее шляпками, вуалетками и митенками от жаркого солнца Джорджии! – две безукоризненно четкие линии бровей стремительно взлетали косо вверх – от переносицы к вискам.
Словом, она являла взору очаровательное зрелище, сидя в обществе Стюарта и Брента Тарлтонов в прохладной тени за колоннами просторного крыльца Тары – обширного поместья своего отца. Шел 1861 год, ясный апрельский день клонился к вечеру. Новое зеленое в цветочек платье Скарлетт, на которое пошло двенадцать ярдов муслина, воздушными волнами лежало на обручах кринолина, находясь в полной гармонии с зелеными сафьяновыми туфельками без каблуков, только что привезенными ей отцом из Атланты. Лиф платья как нельзя более выгодно обтягивал безупречную талию, бесспорно самую тонкую в трех графствах штата, и отлично сформировавшийся для шестнадцати лет бюст. Но ни чинно расправленные юбки, ни скромность прически – стянутых тугим узлом и запрятанных под сетку волос, – ни степенно сложенные на коленях маленькие белые ручки не могли ввести в обман: зеленые глаза – беспокойные, яркие (о, сколько в них было своенравия и огня!) – вступали в спор с учтивой светской сдержанностью манер, выдавая подлинную сущность этой натуры. Манеры были результатом нежных наставлений матери и более суровых нахлобучек Мамушки. Глаза дала ей природа.
По обе стороны от нее, небрежно развалившись в креслах, вытянув скрещенные в лодыжках, длинные, в сапогах до колен, мускулистые ноги первоклассных наездников, близнецы смеялись и болтали, солнце било им в лицо сквозь высокие, украшенные лепным орнаментом стекла, заставляя жмуриться. Высокие, крепкотелые и узкобедрые, загорелые, рыжеволосые, девятнадцатилетние, в одинаковых синих куртках и горчичного цвета бриджах, они были неотличимы друг от друга, как две коробочки хлопка.
На зеленом фоне молодой листвы белоснежные кроны цветущих кизиловых деревьев мерцали в косых лучах закатного солнца. Лошади близнецов, крупные животные, золотисто-гнедые, под стать шевелюрам своих хозяев, стояли у коновязи на подъездной аллее, а у ног лошадей переругивалась свора поджарых нервных гончих, неизменно сопровождавших Стюарта и Брента во всех их поездках. В некотором отдалении, как оно и подобает аристократу, возлежал, опустив морду на лапы, пятнистый далматский дог и терпеливо ждал, когда молодые люди отправятся домой ужинать.
Близнецы, лошади и гончие были не просто неразлучными товарищами – их роднили более крепкие узы.
Молодые, здоровые, ловкие и грациозные, они были под стать друг другу – одинаково жизнерадостны и беззаботны, и юноши не менее горячи, чем их лошади, – горячи, а подчас и опасны, – но при всем том кротки и послушны в руках тех, кто знал, как ими управлять.
И хотя все трое, сидевшие на крыльце, были рождены для привольной жизни плантаторов и с пеленок воспитывались в довольстве и холе, окруженные сонмом слуг, лица их не казались ни безвольными, ни изнеженными. В этих мальчиках чувствовалась сила и решительность сельских жителей, привыкших проводить жизнь под открытым небом, не особенно обременяя свои мозги скучными книжными премудростями. Графство Клейтон в Северной Джорджии было еще молодо, и жизнь там, на взгляд жителей Чарльстона, Саванны и Огасты, пока что не утратила некоторого налета грубости. Более старые и степенные обитатели Юга смотрели сверху вниз на новопоселенцев, но здесь, на севере Джорджии, небольшой пробел по части тонкостей классического образования не ставился никому в вину, если это искупалось хорошей сноровкой в том, что имело подлинную цену. А цену имело умение вырастить хлопок, хорошо сидеть в седле, метко стрелять, не ударить в грязь лицом в танцах, галантно ухаживать за дамами и оставаться джентльменом даже во хмелю.
Все эти качества были в большой мере присущи близнецам, которые к тому же широко прославились своей редкой неспособностью усваивать любые знания, почерпнутые из книг. Их родителям принадлежало больше денег, больше лошадей, больше рабов, чем любому другому семейству графства, но по части грамматики близнецы уступали большинству своих небогатых соседей – «голодранцев», как называли белых бедняков на Юге.
Как раз по этой причине Стюарт и Брент и бездельничали в эти апрельские послеполуденные часы на крыльце Тары. Их только что исключили из университета Джорджии – четвертого за последние два года университета, указавшего им на дверь, и их старшие братья, Том и Бойд, возвратились домой вместе с ними, не пожелав оставаться в стенах учебного заведения, где младшие пришлись не ко двору. Стюарт и Брент рассматривали свое последнее исключение из университета как весьма забавную шутку, и Скарлетт, ни разу за весь год – после окончания средней школы, Фейетвиллского пансиона для молодых девиц, – не взявшая по своей воле в руки книги, тоже находила это довольно забавным.
– Вам-то, я знаю, ни жарко ни холодно, что вас исключили, да и Тому тоже, – сказала она. – А вот как же Бойд? Ему как будто ужасно хочется стать образованным, а вы вытащили его и из Виргинского, и из Алабамского, и из Южно-Каролинского университетов, а теперь еще и из университета Джорджии. Если и дальше так пойдет, ему никогда не удастся ничего закончить.
– Ну, он прекрасно может изучить право в конторе судьи Пармали в Фейетвилле, – беспечно отвечал Брент. – К тому же наше исключение ничего, в сущности, не меняет. Нам все равно пришлось бы возвратиться домой еще до конца семестра.
– Почему?
– Так ведь война, глупышка! Война должна начаться со дня на день, и не станем же мы корпеть над книгами, когда другие воюют, как ты полагаешь?
– Вы оба прекрасно знаете, что никакой войны не будет, – досадливо отмахнулась Скарлетт. – Все это одни разговоры. Эшли Уилкс и его отец только на прошлой неделе говорили папе, что наши представители в Вашингтоне придут к этому самому… К обоюдоприемлемому соглашению с мистером Линкольном по поводу Конфедерации. Да и вообще янки слишком боятся нас, чтобы решиться с нами воевать. Не будет никакой войны, и мне надоело про нее слушать.
– Как это не будет войны! – возмущенно воскликнули близнецы, словно открыв бессовестный обман.
– Да нет же, прелесть моя, война будет непременно, – сказал Стюарт. – Конечно, янки боятся нас, но после того, как генерал Борегард выбил их позавчера из форта Самтер, им ничего не остается, как сражаться, ведь иначе их ославят трусами на весь свет. Ну а Конфедерация…
Но Скарлетт нетерпеливо прервала его, сделав скучающую гримасу:
– Если кто-нибудь из вас еще раз произнесет слово «война», я уйду в дом и захлопну дверь перед вашим носом. Это слово нагоняет на меня тоску… да и еще вот – «отделение от Союза». Папа говорит о войне с утра до ночи, и все, кто бы к нему ни пришел, только и делают, что вопят: «Форт Самтер, права Штатов, Эйби Линкольн!», и я прямо-таки готова визжать от скуки! Ну и мальчики тоже ни о чем больше не говорят, да еще о своих драгоценных эскадронах. Этой весной на всех вечерах царила такая тоска, потому что мальчики разучились говорить о чем-либо другом. Я очень рада, что Джорджия не вздумала отделяться до Святок, иначе у нас были бы испорчены все рождественские балы. Если я еще раз услышу про войну, я уйду в дом.
И можно было не сомневаться, что она сдержит слово. Ибо Скарлетт не выносила разговоров, главной темой которых не являлась она сама. Однако плутовка произнесла свои угрозы с улыбкой – памятуя о том, что от этого у нее заиграют ямочки на щеках, – и, словно бабочка крылышками, взмахнула длинными темными ресницами. Мальчики были очарованы – а только этого она и стремилась достичь – и поспешили принести извинения. Отсутствие интереса к военным делам ничуть не уронило ее в их глазах. По правде говоря, даже наоборот. Война – занятие мужское, а отнюдь не дамское, и в поведении Скарлетт они усмотрели одно лишь свидетельство ее безупречной женственности.
Уведя собеседников в сторону от надоевшей темы войны, Скарлетт с увлечением вернулась к их личным делам:
– А что сказала ваша мама, узнав, что вас обоих снова исключили из университета?
Юноши смутились, припомнив, как встретила их мать три месяца назад, когда они, изгнанные из Виргинского университета, возвратились домой.
– Да видишь ли, – сказал Стюарт, – она пока еще не имела возможности ничего сказать. Мы вместе с Томом уехали сегодня из дома рано утром, пока она не встала, и Том засел у Фонтейнов, а мы поскакали сюда.
– А вчера вечером, когда вы явились домой, она тоже ничего не сказала?
– Вчера вечером нам повезло. Как раз перед нашим приездом привели нового жеребца, которого ма купила в прошлом месяце на ярмарке в Кентукки, и дома все было вверх дном. Ах, Скарлетт, какая это великолепная лошадь, ты скажи отцу, чтобы он приехал поглядеть! Это животное еще по дороге едва не вышибло дух из конюха и чуть не насмерть затоптало двух маминых чернокожих, встречавших поезд на станции в Джонсборо. А как раз когда мы приехали, жеребец только что разнес в щепы стойло, едва не убил мамину любимую лошадь Земляничку, и ма стояла в конюшне с целым мешком сахара в руках – пыталась его улестить, и, надо сказать, не без успеха. Чернокожие повисли от страха на стропилах и таращили на ма глаза, а она разговаривала с жеребцом, прямо как с человеком, и он брал сахар у нее из рук. Никто не умеет так обращаться с лошадьми, как ма. Тут она увидела нас и говорит: «Боже милостивый, что это вас опять принесло домой? Это же не дети, а чума египетская!» Но в эту минуту жеребец начал фыркать и лягаться, и ма сказала: «Пошли вон отсюда! Не видите, что ли, – он же нервничает, мой голубок! А с вами я утром потолкую!» Ну, мы легли спать и поутру ускакали пораньше, пока она в нас не вцепилась, а Бойд остался ее умасливать.
– Как вы думаете, она вздует Бойда?
Скарлетт, как и все жители графства, просто не могла освоиться с мыслью, что «крошка» миссис Тарлтон держит в ежовых рукавицах своих великовозрастных сыновей, а по мере надобности и прохаживается по их спинам хлыстом.
Беатриса Тарлтон была женщина деловая и несла на своих плечах не только заботу о большой хлопковой плантации, сотне негров-рабов и восьми своих отпрысках, но вдобавок еще и управляла самым крупным конным заводом во всем штате. Нрав у нее был горячий, и она легко впадала в ярость от бесчисленных проделок своих четырех сыновей, и если телесные наказания для лошадей или для негров находились в ее владениях под строжайшим запретом, то мальчишкам порка время от времени не могла, по ее мнению, принести вреда.
– Нет, конечно, Бойда она не тронет. С Бойдом ма не особенно крепко расправляется, потому как он самый старший, а ростом не вышел, – сказал Стюарт не без тайной гордости за свои шесть футов два дюйма. – Мы потому и оставили его дома объясниться с ней. Да, черт побери. Пора бы уж ма перестать задавать нам трепку! Нам же по девятнадцать, а Тому двадцать один, а она обращается с нами, как с шестилетними.
– Ваша мама поедет завтра на барбекю к Уилксам на этой новой лошади?
– Она поехала бы, да папа сказал, что это опасно, лошадь слишком горяча. Ну и девчонки ей не дадут. Они заявили, что она должна хотя бы раз приехать в гости, как приличествует даме – в экипаже.
– Лишь бы завтра не было дождя, – сказала Скарлетт. – Уже целую неделю почти ни одного дня без дождя. Ничего нет хуже, как испорченное барбекю, когда все переносится в дом и превращается в пикник в четырех стенах.
– Не беспокойся, завтра будет погожий день и жарко, как в июне, – сказал Стюарт. – Погляди, какой закат – я никогда еще, по-моему, не видал такого красного солнца! Погоду всегда можно предсказать по закату.
Все поглядели туда, где на горизонте над только что вспаханными безбрежными хлопковыми полями Джералда О’Хара пламенел закат. Огненно-красное солнце опускалось за высокий холмистый берег реки Флинт, и на смену апрельскому теплу со двора уже потянуло душистой прохладой.
Весна рано пришла в этом году – с частыми теплыми дождями и стремительно вскипающей бело-розовой пеной в кронах кизиловых и персиковых деревьев, осыпавших темные заболоченные поймы рек и склоны далеких холмов бледными звездочками своих цветов. Пахота уже подходила к концу, и багряные закаты окрашивали свежие борозды красной джорджианской глины еще более густым багрецом. Влажные, вывороченные пласты земли, малиновые на подсыхающих гребнях борозд, лиловато-пунцовые и бурые в густой тени, лежали, алкая хлопковых зерен посева. Выбеленный известкой кирпичный усадебный дом казался островком среди потревоженного моря вспаханной земли, среди красных, вздыбившихся, серповидных волн, словно бы окаменевших в момент прибоя. Здесь нельзя было увидеть длинных прямых борозд, подобных тем, что радуют глаз на желтых глинистых плантациях плоских пространств Центральной Джорджии или на сочном черноземе прибрежных земель. Холмистые предгорья Северной Джорджии вспахивались зигзагообразно, образуя бесконечные спирали, дабы не дать тяжелой почве сползти на дно реки.
Это была девственная красная земля – кроваво-алая после дождя, кирпично-пыльная в засуху, – лучшая в мире для выращивания хлопка. Это был приятный для глаз край белых особняков, мирных пашен и неторопливых мутно-желтых рек… И это был край резких контрастов – яркого солнца и глубоких теней. Расчищенные под пашню земли плантаций и тянувшиеся миля за милей хлопковые поля безмятежно покоились, прогретые солнцем, окаймленные нетронутым лесом, темным и прохладным даже в знойный полдень, – сумрачным, таинственным, чуть зловещим, наполненным терпеливым, вековым шорохом в верхушках сосен, похожим на вздох или на угрозу: «Берегись! Берегись! Ты уже зарастало однажды, поле. Мы можем завладеть тобою снова!»
До слуха сидевших на крыльце донесся стук копыт, позвякивание упряжи, смех и перекличка резких негритянских голосов – работники и мулы возвращались с поля. Из дома долетел нежный голос Эллин О’Хара, матери Скарлетт, подзывавшей девчонку-негритянку, носившую за ней корзиночку с ключами.
– Да, мэм, – прозвучал в ответ тоненький детский голосок, и с черного хода донесся шум шагов, удалявшихся в сторону коптильни, где Эллин ежевечерне по окончании полевых работ раздавала пищу неграм. Затем стал слышен звон посуды и столового серебра: Порк, соединявший в своем лице и лакея и дворецкого усадьбы, начал накрывать на стол к ужину.
Звуки эти напомнили близнецам, что им пора возвращаться домой. Но мысль о встрече с матерью страшила их, и они медлили на крыльце, смутно надеясь, что Скарлетт пригласит их поужинать.
– Послушай, Скарлетт, а как насчет завтрашнего вечера? – сказал Брент. – Мы тоже хотим потанцевать с тобой – ведь мы не виноваты, что ничего не знали ни про барбекю, ни про бал. Надеюсь, ты еще не все танцы расписала?
– Разумеется, все! А откуда мне было знать, что вы прискачете домой? Не могла же я беречь танцы для вас, а потом остаться с носом и подпирать стенку!
– Это ты-то? – Близнецы оглушительно расхохотались.
– Вот что, малютка, ты должна отдать мне первый вальс, а Стю – последний и за ужином сесть с нами. Мы разместимся на лестничной площадке, как на прошлом балу, и позовем Джинси, чтобы она опять нам погадала.
– Мне не нравится, как она гадает. Вы же слышали – она предсказала, что я выйду замуж за жгучего брюнета с черными усами, а я не люблю брюнетов.
– Ты любишь рыжеволосых, верно, малютка? – ухмыльнулся Брент. – В таком случае пообещай нам все вальсы и ужин.
– Если пообещаешь, мы откроем тебе один секрет, – сказал Стюарт.
– Вот как? – воскликнула Скарлетт, мгновенно, как дитя, загоревшись любопытством.
– Это ты про то, что мы слышали вчера в Атланте, Стю? Но ты помнишь – мы дали слово молчать.
– Ладно уж. В общем, мисс Питти сказала нам кое-что.
– Мисс – кто?
– Да эта, ты ее знаешь, кузина Эшли Уилкса, которая живет в Атланте, – мисс Питтипэт Гамильтон, тетка Чарльза и Мелани Гамильтонов.
– Конечно, знаю и могу сказать, что более глупой старухи я еще отродясь не встречала.
– Так вот, когда мы вчера в Атланте дожидались своего поезда, она проезжала в коляске мимо вокзала, остановилась поболтать с нами и сказала, что завтра у Уилксов на балу будет оглашена помолвка.
– Ну, это для меня не новость, – разочарованно протянула Скарлетт. – Этот дурачок, Чарли Гамильтон, ее племянник, обручится с Милочкой Уилкс. Всем уже давным-давно известно, что они должны пожениться, хотя он, мне кажется, не очень-то к этому рвется.
– Ты считаешь его дурачком? – спросил Брент. – Однако на Святках ты позволяла ему вовсю увиваться за тобой.
– А как я могла ему запретить? – Скарлетт небрежно пожала плечами. – Все равно, по-моему, он ужасная размазня.
– И к тому же это вовсе не его помолвка будет завтра объявлена, а Эшли с мисс Мелани, сестрой Чарльза! – торжествующе выпалил Стюарт.
Скарлетт не изменилась в лице, и только губы у нее слегка побелели. Так бывает, когда удар обрушивается внезапно и человек не успевает охватить сознанием то, что произошло. Столь неподвижно было ее лицо, когда она, не проронив ни слова, смотрела на Стюарта, что он, не будучи от природы слишком наблюдателен, решил: это известие, как видно, здорово удивило и заинтриговало ее.
– Мисс Питти сказала нам, что они собирались огласить помолвку только в будущем году, потому как мисс Мелани не особенно крепка здоровьем, но сейчас только и разговора что о войне, и вот оба семейства решили поторопиться со свадьбой. Помолвка будет оглашена завтра за ужином. Видишь, Скарлетт, мы открыли тебе секрет, и ты теперь должна пообещать, что сядешь ужинать с нами.
– Ну конечно, с вами, – машинально пробормотала Скарлетт.
– И обещаешь отдать нам все вальсы?
– Обещаю.
– Ты – прелесть. Воображаю, как все мальчишки взбесятся!
– А пускай себе бесятся, – сказал Брент. – Мы вдвоем легко с ними управимся. Послушай, Скарлетт, посиди с нами и утром, на барбекю.
– Что ты сказал?
Стюарт повторил свою просьбу.
Близнецы переглянулись – торжествующе, но не без удивления. Для них было непривычно столь легко добиваться знаков расположения этой девушки, хотя они и считали, что она отдает им некоторое предпочтение перед другими. Обычно Скарлетт все же заставляла их упрашивать ее и умолять, водила их за нос, не говоря ни «да», ни «нет», высмеивала их, если они начинали дуться, и напускала на себя ледяную холодность, если они пробовали рассердиться. А сейчас она, в сущности, пообещала провести с ними весь завтрашний день – сидеть рядом на барбекю, танцевать с ними все вальсы (а уж они позаботятся, чтобы вальс вытеснил все другие танцы!) и ужинать вместе. Ради этого стоило даже вылететь из университета!
Окрыленные своим неожиданным успехом, близнецы не спешили откланяться и продолжали болтать о предстоящем барбекю, о бале, о Мелани Гамильтон и Эшли Уилксе, отпуская шутки, хохоча, перебивая друг друга и довольно прозрачно намекая, что приближается время ужина. Молчание Скарлетт не сразу дошло до их сознания, а она за все это время не проронила почти ни слова. Наконец и они ощутили какую-то перемену. Сияющий вечер словно бы потускнел – только близнецы не могли бы сказать, отчего это произошло. Скарлетт, казалось, совсем их не слушала, хотя ни разу не ответила невпопад. Чувствуя, что происходит нечто непонятное, сбитые с толку, раздосадованные, они пытались еще некоторое время поддерживать разговор, потом поглядели на часы и нехотя поднялись.
Солнце стояло уже совсем низко над свежевспаханным полем, и за рекой черной зубчатой стеной воздвигся высокий лес. Ласточки, выпорхнув из застрех, стрелой проносились над двором, а куры, утки и индюки, одни – важно вышагивая, другие – переваливаясь с боку на бок, потянулись домой с поля.
Стюарт громко крикнул: «Джимс!»
И почти тотчас высокий негр, примерно одного с близнецами возраста, запыхавшись, выбежал из-за угла дома и бросился к коновязи. Джимс был их личным слугой и вместе с собаками сопровождал их повсюду. Он был неразлучным товарищем их детских игр, а когда им исполнилось десять лет, они получили его в собственность в виде подарка ко дню рождения. Завидя Джимса, гончие поднялись, отряхивая красную пыль, и замерли в ожидании хозяев. Юноши распрощались, пообещав Скарлетт приехать завтра к Уилксам пораньше и ждать ее там. Затем сбежали с крыльца, вскочили в седла и, сопровождаемые Джимсом, пустили лошадей в галоп по кедровой аллее, что-то крича на прощание и размахивая шляпами.
За поворотом аллеи, скрывшим из глаз дом, Брент остановил лошадь в тени кизиловых деревьев. Следом за ним остановился и Стюарт. Мальчишка-негр остановился в некотором отдалении. Лошади, почувствовав ослабевшие поводья, принялись пощипывать нежную весеннюю траву, а терпеливые собаки снова улеглись в мягкую красную пыль, с вожделением поглядывая на круживших в сгущающихся сумерках ласточек. На широком простодушном лице Брента было написано недоумение и легкая обида.
Великолепная книга и великолепная экранизация!
Оценка 5 из 5 звёзд от Innarostova 05.05.2019 21:14
Книга замечательная, очень яркая. Первый том было читать немного сложно и долго, но дальше уже невозможно было оторваться. Читала лет 15 назад, а впечатления до сих пор очень свежие, как будто читала недавно.
Оценка 4 из 5 звёзд от yudina.svet 31.05.2018 02:27
Вцелом-неплохо.Первый том читала размеренно,а второй на одном дыхании.Скарлетт,конечно мне неимпонирует,а вот Ретт очень понравился.Другие персонажи,тоже интересны,но Скарлетт их затмевает.Читать нужно.
Оценка 4 из 5 звёзд от maryna_zajceva_24 12.03.2018 11:49
Обожаю эту книгу, хотя немного портило впечатление то, что в электронной версии нет пробелов между разделами. Из-за этого кажется, что автор перескакивает с одной мысли на другую. Но я много раз читала бумажный вариант, а те, кто знакомиться с этой книгой здесь, могут подумать, что книга местами плохо написана.
Как жаль, что Маргатет не смогла её закончить! Я никак не могу принять полностью те продолжения, которые есть. В них утрачен дух романа. Сколько раз я перечитывала этот шедевр, столько раз все главные герои вызывали у меня разные чувства, а смогли бы Скарлетт и Ретт быть счастливы - просто загадка сфинкса! Мучительно, конечно, не знать ответ, но так гораздо интереснее, чем любые завершённые истории.Трагический и сильный роман, я благодарна, что он есть в моей жизни!
Оценка 5 из 5 звёзд от Ирина 18.02.2018 21:49
Книга стала классикой. Что бы ни писали в комментариях - героиня получилась живая и настоящая, со всеми недостатками. Наверное, поэтому и полюбилась многим.Ведь большинство из нас именно такие, со здоровым эгоизмом:-)
Оценка 5 из 5 звёзд от NataGradiva 11.08.2017 20:26
Не понимаю, почему все так набрасываются на Скарлетт. Поставьте себя на ее место. Смогли бы вы в данных обстоятельствах повести себя иначе и выжить? Я не думаю, что тот, кто не пережил такого, имеет право осуждать. А насчёт продолжения... Любому ясно, что Ретт любил Скарлетт, и если она поставила себе цель вернуть его, то ей это удастся. Об этом ясно намекается в книге. Александра Рипли всего лишь изложила, как это видится ей.
Оценка 5 из 5 звёзд от Катя 08.08.2017 18:16
Я читал это произведение долгих 2 месяца по 1-2 главе в день. Настойчиво читал главу за главой, ожидая чего-то грандиозного, что заставит меня восхвалять Маргарет Митчел так же, как и толпы людей, возводящих ее на пьедестал шедевра литературы, но добравшись до последних строк ощутил только разочарование. Временами было действительно интересно, повествование начинается так "тепло и лампово", что хочется просто расслабиться, укутаться в плед и наслаждаться чтением этой книги, погрузившись в атмосферу, окутывающую Тару до войны. Так же интересно было читать о исторических событиях войны от лица обычных жителей и о социальных проблемах возникших после ее окончания.
Но, с каждой главой все мое впечатление портила главная героиня, которая все ниже и ниже падала в моих глазах, а начиная со второго тома и вовсе начала постепенно вызывать раздражение своим эгоизмом. Скарлет О"Хара - это олицетворение всех женских пороков, которая была ничем не лучше обычной шлюхи из салуна Красотки Уотлинг. Все, что бы она не делала, она делала только для себя и меня просто выворачивает от мысли, что так много читателей ей симпатизируют и чуть ли не молятся на нее.
Так же впечатление очень портило неумелость автора плавно переходить к важным событиям. В одном предложении персонаж еще живой и к его смерти нас даже не готовят, а следующим предложением его уже хоронят, не давая времени осознать что вообще происходит. Вот еще полным ходом идет война и не думает заканчиваться, а следующим предложением война закончена. Все это создает впечатление, будто пропущен огромный абзац между этими предложениями, и в то время, когда читатель должен сопереживать героям, он пытается понять что между этими двумя предложениями произошло, а когда понимает его уже никак не трогает то, что чувствуют эти герои.
Что касается концовки, то это главное разочарование этого произведение, по моему предположению, связанное с элементарной ленью автора довести все до конца по-человечески. Я не ожидал слащавого хэппи энда и, более того, был бы разочарован не меньше, если бы его получил, но у этой истории не чувствуется конец, а всеми восхваляемая Скарлет нисколечко не изменилась, так и оставшись эгоисткой, которую так ничего и не интересовало, кроме собственных детских капризов.
Рука не поднялась поставить трояк из за введение в важный этап истории США, о котором бы я вряд ли стал читать отдельно, и только поэтому я не пожалел потраченного времени. Так же были некоторые интересные персонажи, будь то женщина-ангел Мелани или умный и рассудительный, но коварный Ретт Батлер.
Оценка 4 из 5 звёзд от Владислав 05.06.2017 21:33
Очень понравилась книга. Поначалу, конечно была в шоке от поведения Скарлетт, но потом становится понятным, что автор вовсе не предлагает читателям полюбоваться на какой-то идеал, а показывает лишь некоторые стороны человеческого характера. Очень жалко всех к концу романа. Хотела прочитать продолжение, но оно как-то сразу не вписалось, главное настроение в продолжении утрачено. Интересно, в жизни могло бы это всё разрулиться? Незабуду никогда этот роман.
Мария 06.05.2017 14:13
Роман читается на одном дыхании!! Погружение в события былых времен 100%, по итогам - я плакала, мне так жалко Ретта Батлера, так больно из-за не сбывшейся любви, а ведь всё могло бы получиться, и могло бы быть всё так замечательно, а вышло так трагично...
Всем советую его, восхитительный роман!!!
Оценка 5 из 5 звёзд от Констанция 10.04.2017 10:33
Столько споров, хорошая ли Скарлетт или плохая. Знаете, немного повзрослев, я стала ее очень хорошо понимать. Она просто хотела спокойной беззаботной жизни, хотела иметь уверенность в завтрашнем дне. А пришлось взвалить на свои плечи ответственность за близких и нести эту ношу. Никого война не пощадила...
Оценка 5 из 5 звёзд от l.anastassiya 20.01.2017 20:35
Великолепный роман на все времена.
Оценка 5 из 5 звёзд от Людмила 18.07.2016 16:22
Великолепный роман. Характер Скарлетт прописан очень ярко, сильной, красивой и умной женщине во все времена будет жить не легко. Хватка бизнесмена и сердце женщины - гремучая смесь, читайте роман и вы не останетесь равнодушны. Дальнейшие якобы продолжения этой великолепной истории такие как "Скарлетт" и "Ретт Баттлер" - просто бред, я понимаю, что хотелось написать сказку со счастливым концом, однако, на мой взгляд, это не получилось.
Оценка 5 из 5 звёзд от Наталья 13.07.2016 21:36
Моя любимая книга подросткового возраста
Оценка 5 из 5 звёзд от Chaks 18.05.2016 18:38
Обязательна к прочтению юными девами:)
Оценка 5 из 5 звёзд от martyn.anna 15.05.2016 19:28
Шедевр мировой литературы!!!
"Унесенные ветром" - это история любви, покорившая весь мир. Советую всем прочитать. Книга никого не оставит равнодушным.
Читается быстро и легко, потому как сюжет захватывает полностью.
Одноимённый фильм, снятый в Голливуде в 1939 году, тоже нисколько не уступает книге М. Митчелл. Его также советую посмотреть всем.
Оценка 5 из 5 звёзд от vip.Viktoriya1997 31.03.2016 17:42
Ну для того же Владимира, про комментарии от мужчин:
моему папе очень нравилась эта книга, потому, что он воспринимал её как великолепное эпическое полотно о войне и влиянии исторических событий на жизнь людей, а не как учебник жизни для женщин (и мужчин). С уровнем восприятия типа "героиня плохая, значит, книга плохая" вообще художественную литературу читать трудно.
Вообще-то хорошо известно, что сама Митчелл считала Скарлетт плохим человеком и что для неё главной героиней была Мелани Уилкс.
Оценка 5 из 5 звёзд от Нина 31.01.2016 21:16
Оценка 5 из 5 звёзд от Angie 17.01.2016 18:12
Коментарий, лично для Владимира, который поставил оценку этой книге- "ужасно". Уважаемый, герои книги описаны очень точно, красиво и в духе того времени. Даже фильм не раскрывает всего, что можно узнать и почувствовать читая книгу. С вашими суждениями, я бы посоветовала читать только "50 оттенков серого".
Оценка 5 из 5 звёзд от Татьяна 30.12.2015 17:43
modus_2005,
Роман не автобиографичен. Когда Митчелл спросили, не написала ли она образ Скарлетт с себя, она вспылила "Скарлетт--шлюха, а я -- нет".
Оценка 5 из 5 звёзд от Fesche_Lola 24.12.2015 08:19
Роман, написанный жизнью.
Маргарет Митчелл в «Унесённых ветром» писала о своём родном городе Атланте (штат Джорджия, США), М. Митчелл родилась в богатой семье, но личная жизнь писательницы не сложилась. О чём она и повествует на фоне гражданской войны в своём романе, который писала десять лет. Перед волевой, целеустремлённой, властной, упрямой, ярко выраженной личностью, какой была Скарлетт блекнут все другие персонажи романа. События произошедшие в начале романа определили дальнейшую судьбу тогда ещё молоденькой девушки строившей планы и не подозревавшей, как за один день в один миг переменится всё вокруг, круша её мечты и ожидания.
Насколько были погожи эти две женщины – реальная и вымышленная? Думаю: они были, как две капли воды - одна видела своё отражение в другой М. Митчелл поделилась со своей героиней выносливостью, стоицизмом, уверенностью в себе, острым умом и проникновенностью, вдохнула жизнь так сказать в свою прославившуюся на весь мир героиню. Скарлетт свою очередь не осталась в долгу и передала своей создательнице характер и решимость, не пробивную броню, защищавшую от всех напастей, падений и неудач, что называется чёрной полосой жизни. Плохое, как и хорошее рано или поздно заканчиваться, надо найти в себе силы пережить чёрную полосу неудач и невезений. Человек сильный если не физически, то сильный духом точно. Поразительно, как похожа на известную писательницу не менее известная современная актриса Шеннон Мария Доэрти сыгравшая главную роль в фильме «История Маргарет Митчелл» /1994 г./. М. Митчелл не хотела писать продолжение романа, но спустя пол века разрешение на продолжение дал племянник Маргарет Митчелл и не известная в то время Александра Рипли (Риплей) написала его. На мой взгляд, роман «Скарлетт» ничего общего с »Унесёнными ветром» не имеет. «Унесённые ветром» автобиографический роман, поэтому у нёго концовка без хеппи-энда и не желание М. Митчелл писать продолжение указывает на это. А. Рипли для написания своего романа взяла лишь имена главных героев, но с первой же главы становится ясно, как не схожи обе книги, разительное отличие - и обстановка и атмосфера и характеры героев. И естественно на Рета и Скарлетт в романе «Скарлетт» я взглянула другими глазами. Оба романа каждый по-своему впечатлили меня, а фильм «Унесённые ветром» стал одним из любимых моих фильмов. Оба романа мне дала почитать мамина коллега по работе. Очень интересно было после просмотра фильма прочитать книгу «Унесённые ветром» и сравнить. С героями в первые я познакомилась, посмотрев фильм, а потом встретилась с ними на страницах книг. Актёры хороши! Вивьен Ли идеально подошла на роль Скарлет О"Хара.
Оценка 5 из 5 звёзд от modus_2005 23.12.2015 22:16
Унесённые ветром в- первый раз прочитала когда мне было лет 13 ! Обожаю это произведение! Написано очень живо и затрагивает многие проблемы тогдашней Америки.. Советую читать с продолжением;)
kunduzakay 27.08.2015 23:21
Прекрасная книга с интересным сюжетом. Сколько эмоций! Особенно понравился момент осады Атланты и возвращение в Тару. А чего стоят взаимоотношения Скарлетт и Батлера! Просто невероятные переживания! Рекомендую к прочтению!
Оценка 5 из 5 звёзд от Арина Ливьюс 26.08.2015 12:59
ели дочитала... но не скажу, что не понравилось.необычная книга тем, что не было однозначно плохих или хороших персонажей. сюжет идёт волнами: иногда захватывает, а иногда мечтала, чтоб книга быстрее закончилась. вцелом же хорошо.
Оценка 4 из 5 звёзд от Тигрррёнок Игррристый 08.08.2015 08:57
Прочитала с огромным удовольствием.Не могу сказать,что я восхещалась Скарлетт или кем либо в этой книге,что дрокащывает "у медали две стороны".
Оценка 5 из 5 звёзд от lolippop 11.03.2015 02:16
люблю эту книгу очень! как и дальнейшее продолжение "Скарлетт" и "Ретт Баттлер". Книги хоть и разных авторов, но история захватывающая!
Оценка 5 из 5 звёзд от olga.yutskevich 19.02.2015 20:27
Уважаемый Владимир, а с чего Вы решили, что на Скарлетт кто-то молится? По-вашему в книгах должны быть исключительно положительные персонажи? Читатели оценивают книгу в целом, а не отдельно взятую главную героиню романа. Читайте отзывы, в них не написано - " Восхищаюсь Скарлетт"... Цитирую - Книга супер!, Лучшая книга! , Потрясающая книга!, Очень понравилась книга! и т.п. . Жаль, что это произведение оказалось для Вас лишь описанием людских пороков. Автор писала о крушении целого мира, который развеяло по ветру. Испытав на себе потери и невзгоды, герои пытаются найти место в новой для них жизни, а это всегда не просто, в любые времена. Замечательно описана атмосфера того времени и событий. А Скарлетт и была задумана автором, как отрицательный персонаж, но жизнестойка и деловита.
А все же приятно видеть, как искренне возмущен мужчина неэтичными поступками героев, знать не перевелись еще чистые души с незамутненным разумом.
Оценка 5 из 5 звёзд от Александра 18.02.2015 11:27
Буду в меньшинстве, но рискну поддержать Владимира. Книга отличная, но еще с первого прочтения в подростковом возрасте негативно отношусь к главной героине. Понятно, что была война, и то, что старалась любыми способами сохранить поместье, НО... конечно, для этого только жених сестры годился,да.. Я не стану углубляться, скажу лишь еще об одном - ее отношение к собственным детям. Она жила с Батлером, уже в шоколаде, с ЛЮБИМОЙ дочкой, а старшие? Непонятно, для чего и зачем рожденные, за ненадобностью сбытые куда подальше. Видимо, восхищения достойно то, что она их вообще на улицу не выгнала и с голоду умереть не дала...
Кидайте помидорами в меня тоже, но своего мнения не изменю))))
Оценка 4 из 5 звёзд от Юлия 17.02.2015 13:41
Скарлетт -- ребенок. Избалованный роскошью, а затем искалеченный войной, навсегда испуганный ребенок. О какой "правильной моральной ориентировке" вы вообще говорите? Через всю книгу идет страшная гражданская война и её отголоски, падение привычного уклада, приход новых правил жизни. Вы, Владимир, не увидели в книге ничего, кроме истории про необремененную моралью лицемерную женщину. А книга то о войне и о том, как она прошлась по судьбам и душам людей. Скарлетт увидела смерть близких, потеряла друзей, потеряла родителей, голодала, но она нашла в себе силы и мужество не оплакивать ушедшую эпоху, а взвалила на себя ответственность за жизни других людей, за Тару. Чего бы ей это не стоило. А ведь она хрупкая женщина, ей и двадцати не было, её учили танцевать, а не сражаться за место под солнцем, за свой дом. И это она "чудовище"? А что её такой сделало, вы не подумали?
Оценка 5 из 5 звёзд от Fesche_Lola 16.02.2015 17:29
Дорогие дамы, вас не смущает, что вы тут в полнейшем одиночестве?)
Я имею ввиду отсутствие восторженных откликов от мужчин.
А знаете почему? Потому, что в этом романе оправдываются практически все женские пороки. Вот почему вам он нравится. Заполучить благополучие ЛЮБЫМИ средствами, лицемерить, быть готовой отдаться за деньги, выйти замуж дважды(!) не по любви, пытаться отбить мужа у лучшей подруги, завязывать деловые отношения с врагами, убившими твоих близких...
можно ещё долго продолжать рисовать этот "прекрасный" портрет, на который вы молитесь... кстати, если вы так любите этот роман, поинтересуйтесь, как к главной героине относилась сама Маргарет Митчелл.
И по поводу восхитительного Батлера тоже пара слов. Да, он очень трепетно любил свою дочь, и как вы все утверждаете, жену тоже, однако это ему не мешало после трудового дня возвращаться домой через бордель.) Что ж, хотел бы шепнуть пару слов вашему мужу, оказывается, для того, чтобы жена тебя обожала, вовсе не обязательно быть верным.)
Я очень уважаю автора, но за роман ставлю - ужасно. Потому, что, как видно, автору в нём не удалось сделать его правильно ориентированным в моральном плане, если этой чудовищной с..й женщины восхищены.
Оценка 1 из 5 звёзд от Владимир 16.02.2015 10:14
Порой жалею, что прочла эту вещь давно. Редкое удовольствие от чтения, впечатления - надолго, как послевкусие после кулинарного шедевра. Все - в превосходной степени!
Оценка 5 из 5 звёзд от avtooffer 27.01.2015 22:28
Хочется иногда перечить отдельные места...Книга великолепная!
Оценка 5 из 5 звёзд от Елена 24.01.2015 19:11
Счастливы ли те,кто стремится к власти(всех видов) и богатству(материальному,а не духовному)?
Оценка 5 из 5 звёзд от nina777b 18.11.2014 04:10
Очень понравилась книга! Если вдуматься, можно многое взять для себя. рекомендую
Оценка 5 из 5 звёзд от tokareva-tati 24.10.2014 12:06
Шикарная книга!!! Я сначала не хотела ее читать)) но уже начиная с помолвки Эшли, меня так она заинтересовала)) поучительная, некоторым девушкам вправляет ум)) мне где то вправила)) однозначно читать!!! Жалко что не было хеппиэнда)) но думаю Маргарет предоставила это решать самим героям)) и это реалестичнее))
Оценка 5 из 5 звёзд от Светлана 17.10.2014 22:46
начало в стиле классического женского романа, то есть на любителя, точнее на любительницу... НО повороты сюжета весьма неожиданные, а концовка превзошла все мои ожидания. Считаю, что каждой женщине не помешало бы прочесть эту книгу, мужчинам скорее всего не понравится
Оценка 5 из 5 звёзд от demyanencko.anastasya 05.10.2014 15:52
Шедевр! И добавить нечего.
Оценка 5 из 5 звёзд от amaterasudakini 18.06.2014 16:45
Прекрасная книга! Несмотря на то, что она была написана еще в 1936 году, многие проблемы, которые поднимаются в книге, остаются актуальными и сейчас. Уверена, что еще не раз буду перечитывать этот роман. и обязательно дам почитать своей дочке в будущем!
Оценка 5 из 5 звёзд от irusya-L 12.05.2014 08:21
Согласна с пятизвездочными комментариями.Произведение супер!Читаешь и не надоедает перечитывать чрез некоторое время.Узнаешь много нового.Персонажи очень интересно подобраны.Классика на все годы.
Оценка 5 из 5 звёзд от Ася 27.03.2014 22:29
не очень
Оценка 3 из 5 звёзд от artem.chumakov.2001 31.01.2014 10:45
начиная с 11 лет, до сих пор перечитываю не менее раза в год)
Оценка 5 из 5 звёзд от sunnybell 23.11.2013 17:53
такая грустная!Но такая интересная!Печально было в конце.Сердце привязывается к таким живым,(и плохим и хорошим) героям...
Оценка 5 из 5 звёзд от диана
Апрель 1861 г. Плантация Тара, раскинувшаяся в двадцати пяти милях от Атланты, штат Джорджия.
Близнецы Тарлтоны, Стюарт и Брент, влюблённые в очаровательную дочь хозяина Тары, шестнадцатилетнюю Скарлетт, сообщают ей две новости. Во-первых, вот-вот начнётся война между Севером и Югом. Во-вторых, Эшли Уилкс женится на Мелани Гамильтон, о чем будет объявлено завтра, когда в доме Уилксов состоится большой приём.
Вести о надвигающейся войне для Скарлетт - ничто по сравнению с сообщением о женитьбе Эшли. Предмет воздыхании чуть ли не всех молодых людей округи, Скарлетт сама любит только Эшли, который, как ей кажется, и сам к ней неравнодушен. Она не может взять в толк, что он нашёл в Мелани, этом самом настоящем синем чулке.
Скарлетт делится своими переживаниями с отцом, но Джералд О’Хара убеждён, что его дочь и Эшли отнюдь не идеальная пара. Он признается, что, хотя и хорошо относится к юному Уилксу, до конца понять его не может. Да, Эшли умеет пить и играть в покер не хуже других молодых людей, но делает он это без души, словно подчиняясь бытующим условностям. Куда больше привлекают Эшли книги, музыка, картины, и это озадачивает простого и прямого ирландца. Он честно сообщает дочери, что был бы рад оставить ей Тару, если бы она вышла за кого-то ещё, - вокруг достаточно достойных молодых людей. Скарлетт в сердцах бросает, что ей нет дела до Тары и вся эта земля ровным счётом ничего не значит. Отец резко обрывает ee и внушает, что нет ничего важнее земли, ибо она остаётся навеки.
Скарлетт появляется на приёме у Уилксов. Она надеется переговорить с Эшли и заставить его изменить решение. Среди гостей некто Ретт Батлер, о котором рассказывают самые жуткие вещи. Он был исключён из военной академии Вест-Пойнт, а потом и выгнан отцом из дома после того, как отказался жениться на девице, которую, по общему мнению, скомпрометировал. Но Скарлетт сейчас нет дела до Батлера. Ей нужно поговорить с Эшли. Улучив момент, она объясняется с ним в библиотеке. Увы, её планы идут прахом. Эшли твёрд в своём намерении жениться на Мелани. Он любит Скарлетт, но разум берет верх над чувствами и подсказывает, что Мелани такая же, как он. Они думают и смотрят на мир одинаково, а стало быть, есть надежда, что их брак будет счастливым.
Эшли уходит из библиотеки, Скарлетт остаётся одна и в ярости запускает вазой в стену над диваном. К её смятению, оказывается, что на диване дремал Ретт Батлер, которого разбудило их объяснение с Эшли. Он выражает восхищение силой духа и целеустремлённостью Скарлетт и удивляется, почему Эшли Уилкс остался равнодушен к её достоинствам. Скарлетт в бешенстве хлопает дверью и удаляется.
Слухи о войне подтверждаются. Молодые люди собираются с оружием в руках отстаивать права родного Юга. Первого мая должна состояться свадьба Эшли и Мелани. Чтобы досадить им, Скарлетт принимает ухаживания застенчивого и неяркого брата Мелани Чарлза и соглашается стать его женой. Их свадьба происходит на день раньше бракосочетания Эшли и Мелани.
Два месяца спустя Скарлетт становится вдовой. Чарлз умирает от пневмонии, так и не побывав в бою. У Скарлетт рождается сын Уэйд. В мае 1862 г. она переезжает в Атланту. Она вынуждена носить траур и вести унылое существование скорбящей вдовы, хотя вся её натура противится этому.
Но однажды она появляется на благотворительном базаре в пользу госпиталя, где снова встречает Ретта Батлера. Циник и насмешник, он видит её насквозь, прекрасно понимает, что подвигло её на замужество, и это выводит её из себя. Когда идёт сбор драгоценностей для покупки лекарств, она срывает с пальца своё обручальное кольцо. Мелани восхищается её поступком и отдаёт своё собственное кольцо. Затем капитан Батлер покупает право станцевать со Скарлетт. Это повергает местных блюстителей общественной нравственности в смятение, но что делать - Батлер настаивает на своём, а госпиталю нужны деньги. Батлера терпят исключительно потому, что он доставляет на Юг многочисленные товары, несмотря на то что северяне устроили морскую блокаду южных портов. Впрочем, подливая масла в огонь досужих толков, Батлер утверждает, что занимается этим не из чувства патриотизма, а ради личной выгоды. Он сомневается, что южанам удастся победить, и смерть за дело Юга для него не более величественна, чем гибель на рельсах под колёсами паровоза.
Слухи о «скандальном» поведении Скарлетт доходят до Тары, и в Атланту приезжает её отец, чтобы увести дочь домой. Но встреча с капитаном Батлером приводит к неожиданным последствиям. Джеральд напивается и просаживает в покер все деньги, что предназначались для закупки самого необходимого. Этот конфуз заставляет его умерить своё моральное негодование, и Скарлетт остаётся в Атланте.
Она время от времени встречается с Реттом Батлером, ироническое отношение которого к тому, что общество почитает как святыни, и возмущает, и притягивает Скарлетт, хотя любит она по-прежнему Эшли Уилкса.
Постепенно положение на театре военных действий осложняется, и былая самоуверенность южан уступает место пониманию того, что война предстоит долгая и тяжёлая. Появляются первые списки убитых. В их числе многие знакомые Скарлетт. Погибли братья Тарлтоны, но Эшли цел и невредим. Он приезжает на короткую побывку.
Скарлетт надеется объясниться с ним наедине, но рядом с мужем постоянно Мелани. Перед отъездом из Атланты Эшли просит Скарлетт присмотреть за его женой, потому как она, по его мнению, не обладает жизнестойкостью Скарлетт. Эшли готов честно выполнить свой долг, но ему, как и Ретту Батлеру, не верится, что Юг способен одолеть очень мощного противника.
1864 г. После поражений при Геттисберге и Виксбурге положение южан делается критическим. Приходит сообщение о том, что Эшли пропал без вести. Мелани в горе, и лишь мысль о том, что она вынашивает ребёнка Эшли, помогает ей жить. Батлер продолжает встречаться со Скарлетт, но все ограничивается лёгким флиртом, прогулками и беседами. Он говорит, что хочет подождать, пока Скарлетт забудет вкус поцелуя, которым наградил ee при прощании несравненный Эшли Уилкс. Это приводит Скарлетт в бешенство, а в таком состоянии она представляется Ретту и вовсе неотразимой.
Батлер наводит справки через своих знакомых на Севере. Оказывается, Эшли жив. Он находится в лагере военнопленных в Иллинойсе. Ему предагают вступить в состав воинских соединений, которые охраняют американские территории от индейцев, но Эшли отказывается. Для него невозможна военная служба на стороне северян, и он предпочитает неволю такой свободе.
Атланта в осаде. Почти все мужское население в ополчении. Скарлетт намерена вернуться в Тару, но Мелани умоляет не покидать её. Снова появляется Ретт Батлер. Он сообщает Скарлетт, что жаждет её с той первой встречи у Уилксов. На вопрос Скарлетт, не делает ли он ей предложение, Батлер отвечает, что он не из тех, кто женится, и открыто предлагает ей стать его любовницей. Как это уже часто случалось, разговор кончается ссорой, и по требованию Скарлетт Батлер покидает её дом.
В разгар битвы за Атланту у Мелани начинаются родовые схватки. Все попытки Скарлетт привести к ней доктора заканчиваются неудачей - все врачи остаются с ранеными, число которых с каждым часом увеличивается.
С помощью негритянки Присси Скарлетт принимает роды - у Эшли и Мелани родился сын. Затем Скарлетт решает во что бы то ни стало покинуть Атланту. Она хочет вернуться в Тару. Ретт Батлер помогает ей и Мелани покинуть Атланту, в которую вот-вот войдут северяне, но отказывается доставить их в Тару. Он сообщает, что принял решение уйти вместе с остатками защитников Атланты и продолжить вместе с ними сопротивление.
Это известие удивляет Скарлетт. Она не может взять в толк, почему циничный Ретт, всегда столь скептически отзывавшийся о святом деле Юга, вдруг решил взяться за оружие. Она также удивлена, что он оставляет её, когда она так беспомощна. На это Ретт отвечает, что она отнюдь не беспомощна, а что касается причин, побудивших его вступить в армию, он и сам затрудняется их назвать - то ли из сентиментальности, то ли из чувства стыда за то, что раньше находился в стороне от схватки, предпочитая делать деньги на доставке товаров. Скарлетт не верит в искренность этих слов. Ей кажется, что он, как всегда, слегка издевается. Но делать нечего, ей приходится проделать путь до Тары с сыном, служанкой и беспомощной Мелани с младенцем. Дорога тяжела и опасна, но они добираются до Тары целыми и невредимыми.
Возвращение, впрочем, не сулит никаких радостей. Вокруг царят хаос и разорение. Поместье Уилксов сожжено, Таре повезло больше. Дом цел - в нем находился штаб северян, но поместье разграблено. Более того, мать Скарлетт не дождалась дочери. Она скончалась от тифа. Смерть жены становится страшным ударом для Джеральда, и он повреждается рассудком.
Тут есть от чего пасть духом, но Скарлетт не сдаётся. Она решает сделать все, чтобы спасти Тару от полного упадка. Внезапно в доме появляется незваный гость. Солдат-северянин решил прибрать к рукам все, что плохо лежит. Но он недооценил Скарлетт - она стреляет в мародёра и убивает его.
Жизнь на плантации налаживается с трудом. Снова появляются северяне и забирают то немногое, что осталось. Более того, они поджигают дом, и лишь отчаянными усилиями домочадцев удаётся потушить пожар.
Армия Юга капитулирует. Приходит известие от Эшли: он возвращается. Мелани и Скарлетт ждут не дождутся, когда же он появится в Таре, но его все нет и нет. Мимо тянутся пешие солдаты, возвращающиеся по домам из лагерей военнопленных. Один из них, Уилл Бентин, остаётся в Таре и берет на себя основные заботы по управлению имением. Наконец появляется Эшли, но первой встречает его Мелани.
1866 г. Война позади, но жить не стало легче. Лица, проводящие так называемую Реконструкцию рабовладельческого Юга, делают все, чтобы бывшие плантаторы не могли более пользоваться своей землёй. Тара обложена высокими налогами, и если деньги не будут внесены, имение пойдёт с молотка и, скорее всего, достанется бывшему надсмотрщику Уилкерсону. Скарлетт надеется, что Эшли придумает выход из создавшегося положения, но он честно признается, что не знает, что и предпринять. Скарлетт предлагает ему бросить все и уехать куда-нибудь в Мексику, но Эшли не может оставить жену и сына на произвол судьбы.
Скарлетт понимает, что только Ретт Батлер может ей помочь. Впрочем, сейчас он в трудном положении. Новые власти бросили его за решётку, и ему грозит виселица, если он не поделится своими капиталами, нажитыми в годы блокады.
Скарлетт приходит к нему в тюрьму. Она делает вид, что все у неё идёт хорошо, но Ретта не проведёшь. Он понимает, что она пришла к нему за деньгами. Скарлетт вынуждена признаться, что ей и впрямь необходимы триста долларов и ради спасения Тары она готова стать любовницей Батлера. Но он сейчас не в состоянии распоряжаться своими финансами. Расставание омрачено скандалом. Батлер, уязвлённый тем, что Скарлетт интересуют лишь его деньги, иронически советует ей проявить больше теплоты, когда она в следующий раз обратится к мужчине за ссудой.
Впрочем, именно так она и поступает. Узнав, что влюблённый в её младшую сестру Фрэнк Кеннеди располагает наличными, на которые собирается приобрести лесопилку, Скарлетт пускает в ход все своё женское обаяние и вскоре становится миссис Кеннеди. Тара спасена, а то, что ради этого пришлось перейти дорогу сестре, Скарлетт не смущает.
Скарлетт вовсю пускается в бизнес. Она управляет магазином Фрэнка, а затем, одолжив у вышедшего на свободу Батлера денег, покупает ту самую лесопилку, которую облюбовал себе Фрэнк. Вскоре она приобретает и вторую лесопилку, и дела её идут на лад. Появляются деньги, но общественное мнение в Атланте настроено против неё - настоящей леди не к лицу заниматься бизнесом. Впрочем, Ретт Батлер уверяет её, что это неизбежное следствие выбора, который она сделала, - деньги и успех ведут к одиночеству.
Умирает Джеральд. Приезжая в Тару на его похороны, Скарлетт узнает о намерении Эшли уехать в Нью-Йорк - ему обещали место в банке. Скарлетт уговаривает его остаться, предлагает работу на лесопилке и половину доходов от неё. Он отказывается, но тут ей на помощь приходит Мелани. Под ee нажимом Эшли принимает предложение Скарлетт.
Освобождённые негры, однако, работают все хуже и хуже, и чтобы лесопилка приносила доход, Скарлетт начинает пользоваться дешёвым трудом заключённых, за которыми надзирает жестокий и нечистый на руку Джонни Галлахер. Честный Фрэнк в ужасе, но Скарлетт стоит на своём: это единственный способ получить прибыль. Лесопилка, где хозяйничает Эшли, прибыли не приносит: он категорически отказывается пользоваться трудом каторжников.
Тем временем в ответ на постоянные притеснения «саквояжников» и распущенность некоторых бывших невольников создаётся ку-клукс-клан, активными членами которого становятся Фрэнк Кеннеди и Эшли. Власти не жалеют усилий, чтобы положить конец деятельности этой тайной организации, и им удаётся заманить активистов в ловушку. Лишь своевременное вмешательство Батлера помогает Эшли сохранить жизнь и свободу, Фрэнку Кеннеди повезло меньше, и Скарлетт снова становится вдовой.
Но тут Ретт делает ей предложение, и она отвечает согласием. Они уезжают в Новый Орлеан, а затем возвращаются в Атланту, где вскоре въезжают в новый дом. Среди их знакомых слишком много деловых людей, «саквояжников»-северян и неизвестно откуда появившихся дельцов из тех южан, кого раньше и на порог не пускали в приличных домах. У Скарлетт рождается девочка, и Ретт души в ней не чает. Но затем Скарлетт решительно заявляет о нежелании больше рожать, и это становится началом кризиса в ee отношениях с мужем. Ретт все чаще и чаще проводит время вне дома и возвращается пьяным.
Приближается день рождения Эшли. Мелани собирается устроить праздничный приём. Накануне Скарлетт встречается с Эшли в своей конторе, и разговор заходит о былых временах. Это очень грустный разговор, Скарлетт многое узнает о человеке, которого так любила, и то, что теперь открывается её внутреннему взору, повергает её в печаль. Эшли остался в прошлом, он не может заставить себя смотреть в будущее, не может приспособиться к настоящему. Воспоминания о довоенных днях и надеждах вызывают у неё слезы. Эшли пытается утешить её, обнимает, и тут, на её беду, появляются посторонние. Вскоре новости доходят до Мелани и Ретта. Скарлетт отказывается идти на приём, но Ретт заставляет её чуть не силком. Однако Мелани, единственная из всей Атланты, не верит злым наветам и принимает Скарлетт с прежней теплотой. По возвращении домой Ретт даёт волю ревности, а затем они впервые после долгого перерыва оказываются в постели. Скарлетт просыпается с радостным чувством, что Ретт любит её, но обнаруживает, что его нет ни в постели, ни вообще в доме. Возвращается он лишь на следующий день, давая понять жене, что отлично погулял на стороне.
Затем Ретт уезжает на три месяца, а когда возвращается, Скарлетт сообщает ему, что беременна. Колкости Ретта оскорбляют её, вспыхивает ссора, которая заканчивается бедой: Скарлетт падает с лестницы, и у неё случается выкидыш. Жизнь снова входит в привычную колею. Ретт с головой уходит в политику, и не без его участия демократам-южанам удаётся одержать на выборах победу над республиканцами, поддерживаемыми Севером. Но тут на семью сваливается новое несчастье: любимица Ретта маленькая Бонни падает с лошади и разбивается насмерть. Отношения между супругами становятся ещё более формальными. У Скарлетт есть деньги, есть собственность, но счастья нет и в помине.
Скарлетт уезжает из Атланты, но телеграмма от Ретта призывает её срочно вернуться. Умирает Мелани. Врачи запретили ей рожать, но она пренебрегла их запретами - слишком уж хотелось ей подарить Эшли ещё одного ребёнка. На смертном одре она просит Скарлетт позаботиться о её сыне и об Эшли, поскольку «он такой непрактичный». И ещё она просит Скарлетт быть доброй к Ретту, ибо тот очень любит её.
Теперь, когда не стало Мелани, Скарлетт вдруг понимает, насколько она одинока и сколь многое значила для неё эта женщина, которую она считала помехой своему счастью. Скарлетт делает ещё одно открытие: она, похоже, всегда любила не Эшли Уилкса, а свою мечту о сильном, несгибаемом человеке. Теперь же, глядя на Эшли - усталого, неуверенного в себе, все свои душевные силы тратящего на то, чтобы с достоинством сносить своё поражение в этой жизни, - Скарлетт шепчет себе, что потеряла любимого, а вместо этого приобрела ещё одного ребёнка.
Скарлетт понимает, сколь многое значит для неё Ретт. Она горит желанием поскорее рассказать ему об этом, но ей предстоит получить ещё одно разочарование.
Ретт равнодушно слушает её признания и сообщает, что теперь ему уже все равно. Его любовь к ней угасла так же, как угасла любовь Скарлетт к Эшли. Ретт Батлер признается, что полюбил её с первого взгляда, и, сколько ни пытался выбросить мечты о ней из головы, у него ничего не получалось. Он не терял надежды, что рано или поздно она оценит его чувства, поймёт, насколько удачно они подходят друг к другу, но все его старания донести до Скарлетт свою любовь шли прахом. Он говорит, что после той ночи ушёл из дома пораньше, ибо боялся, что она поднимет его на смех и что, если бы по его возвращении она дала бы понять, что он ей вовсе не безразличен, все было бы иначе. Но этого не произошло, и теперь он испытывает к ней лишь сострадание.
Ретт объявляет о намерении уехать надолго, быть может, в Англию и обещает время от времени возвращаться для того, чтобы не давать особого повода для толков и сплетен. На отчаянный вопрос Скарлетт: «А как же я?» Ретт со вздохом отвечает, что его это уже не волнует.
Наедине с собой Скарлетт размышляет о только что услышанном. Ей очень тяжело, но её самолюбивая жизнестойкая натура отказывается признать поражение. Скарлетт убеждена, что ещё не все потеряно и если сейчас в голову не приходит ничего, что помогло бы исправить ситуацию, завтра она непременно отыщет выход.
Текущая страница: 1 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]
Маргарет Митчелл
УНЕСЕННЫЕ ВЕТРОМ
Том 1
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1
Скарлетт О’Хара не была красавицей, но мужчины вряд ли отдавали себе в этом отчет, если они, подобно близнецам Тарлтонам, становились жертвами ее чар. Очень уж причудливо сочетались в ее лице утонченные черты матери – местной аристократки французского происхождения – и крупные, выразительные черты отца – пышущего здоровьем ирландца. Широкоскулое, с точеным подбородком лицо Скарлетт невольно приковывало к себе взгляд. Особенно глаза – чуть раскосые, светло-зеленые, прозрачные, в оправе темных ресниц. На белом, как лепесток магнолии, лбу – ах, эта белая кожа, которой так гордятся женщины американского Юга, бережно охраняя ее шляпками, вуалетками и митенками от жаркого солнца Джорджии! – две безукоризненно четкие линии бровей стремительно взлетали косо вверх – от переносицы к вискам.
Словом, она являла взору очаровательное зрелище, сидя в обществе Стюарта и Брента Тарлтонов в прохладной тени за колоннами просторного крыльца Тары – обширного поместья своего отца. Шел 1861 год, ясный апрельский день клонился к вечеру. Новое зеленое в цветочек платье Скарлетт, на которое пошло двенадцать ярдов муслина, воздушными волнами лежало на обручах кринолина, находясь в полной гармонии с зелеными сафьяновыми туфельками бел каблуков, только что привезенными ей отцом из Атланты. Лиф платья как нельзя более выгодно обтягивал безупречную талию, бесспорно самую тонкую в трех графствах штата, и отлично сформировавшийся для шестнадцати лет бюст. Но ни чинно расправленные юбки, ни скромность прически – стянутых тугим узлом и запрятанных в сетку волос, – ни степенно сложенные на коленях маленькие белые ручки не могли ввести в обман: зеленые глаза – беспокойные, яркие (о сколько в них было своенравия и огня!) – вступали в спор с учтивой светской сдержанностью манер, выдавая подлинную сущность этой натуры. Манеры были результатом нежных наставлений матери и более суровых нахлобучек Мамушки. Глаза дала ей природа.
По обе стороны от нее, небрежно развалившись в креслах, вытянув скрещенные в лодыжках, длинные, в сапогах до колен, мускулистые ноги первоклассных наездников, близнецы смеялись и болтали, солнце било им в лицо сквозь высокие, украшенные лепным орнаментом стекла, заставляя жмуриться. Высокие, крепкотелые и узкобедрые, загорелые, рыжеволосые, девятнадцатилетние, в одинаковых синих куртках и горчичного цвета бриджах, они были неотличимы друг от друга, как две коробочки хлопка.
На зеленом фоне молодой листвы белоснежные кроны цветущих кизиловых деревьев мерцали в косых лучах закатного солнца. Лошади близнецов, крупные животные, золотисто-гнедые, под стать шевелюрам своих хозяев, стояли у коновязи на подъездной аллее, а у ног лошадей переругивалась свора поджарых нервных гончих, неизменно сопровождавших Стюарта и Брента во всех их поездках В некотором отдалении, как оно и подобает аристократу, возлежал, опустив морду на лапы, пятнистый далматский дог и терпеливо ждал, когда молодые люди отправятся домой ужинать.
Близнецы, лошади и гончие были не просто неразлучными товарищами – их роднили более крепкие узы. Молодые, здоровые, ловкие и грациозные, они были под стать друг другу одинаково жизнерадостны и беззаботны, и юноши не менее горячи, чем их лошади, – горячи, а подчас и опасны, – но при всем том кротки и послушны в руках тех, кто знал, как ими нужно управлять.
И хотя все трое, сидевшие на крыльце, были рождены для привольной жизни плантаторов и с пеленок воспитывались в довольстве и холе, окруженные сонмом слуг, лица их не казались ни безвольными, ни изнеженными. В этих мальчиках чувствовалась сила и решительность сельских жителей, привыкших проводить жизнь под открытым небом, не особенно обременяя свои мозги скучными книжными премудростями. Графство Клейтон в Северной Джорджии было еще молодо, и жизнь там, на взгляд жителей Чарльстона, Саванны и Огасты, пока что не утратила некоторого налета грубости. Более старые и степенные обитатели Юга смотрели сверху вниз на новопоселенцев, но здесь, на севере Джорджии, небольшой пробел по части тонкостей классического образования не ставился никому в вину, если это искупалось хорошей сноровкой в том, что имело подлинную цену. А цену имело уменье вырастить хлопок, хорошо сидеть в седле, метко стрелять, не ударить в грязь лицом в танцах, галантно ухаживать за дамами и оставаться джентльменом даже во хмелю.
Все эти качества были в большой мере присущи близнецам, которые к тому же широко прославились своей редкой неспособностью усваивать любые знания, почерпнутые из книг. Их родителям принадлежало больше денег, больше лошадей, больше рабов, чем любому другому семейству графства, но по части грамматики близнецы уступали большинству своих небогатых соседей – «голодранцев», как называли белых бедняков на Юге.
Как раз но этой причине Стюарт и Брент и бездельничали в эти апрельские послеполуденные часы на крыльце Тары. Их только что исключили из университета Джорджии – четвертого за последние два года университета, указавшего им на дверь, и их старшие братья. Том и Бойд, возвратились домой вместе с ними, не пожелав оставаться в стенах учебного заведения, где младшие пришлись не ко двору. Стюарт и Брент рассматривали свое последнее исключение из университета как весьма забавную шутку, и Скарлетт, ни разу за весь год – после окончания средней школы, Фейетвиллского пансиона для молодых девиц, – не взявшая по своей воле в руки книги, тоже находила это довольно забавным.
– Вам-то, я знаю, ни жарко ни холодно, что вас исключили, да и Тому тоже, – сказала она, – А вот как же Бойд? Ему как будто ужасно хочется стать образованным, а вы вытащили его и из Виргинского, и из Алабамского, и из Южно-Каролинского университетов, а теперь еще и из университета Джорджии. Если и дальше так пойдет, ему никогда не удастся ничего закончить.
– Ну, он прекрасно может изучить право в конторе судьи Пармали в Фейетвилле, – беспечно отвечал Брент. – К тому же наше исключение ничего, в сущности, не меняет. Нам все равно пришлось бы возвратиться домой еще до конца семестра.
– Почему?
– Так ведь война, глупышка! Война должна начаться со дня на день, и не станем же мы корпеть над книгами, когда другие воюют, как ты полагаешь?
– Вы оба прекрасно знаете, что никакой войны не будет, – досадливо отмахнулась Скарлетт. – Все это одни разговоры. Эшли Уилкс и его отец только на прошлой неделе говорили папе, что наши представители в Вашингтоне придут к этому самому… к обоюдоприемлемому соглашению с мистером Линкольном по поводу Конфедерации. Да и вообще янки слишком боятся нас, чтобы решиться с нами воевать. Не будет никакой войны, и мне надоело про нее слушать.
– Как это не будет войны! – возмущенно воскликнули близнецы, словно открыв бессовестный обман.
– Да нет же, прелесть моя, война будет непременно, – сказал Стюарт. – Конечно, янки боятся нас, но после того, как генерал Борегард выбил их позавчера из форта Самтер, им ничего не остается, как сражаться, ведь иначе их ославят трусами на весь свет. Ну, а Конфедерация…
Но Скарлетт нетерпеливо прервала его, сделав скучающую гримасу:
– Если кто-нибудь из вас еще раз произнесет слово «война», я уйду в дом и захлопну дверь перед вашим носом. Это слово нагоняет на меня тоску… да и еще вот – «отделение от Союза».
Папа говорит о войне с утра до ночи, и все, кто бы к нему ни пришел, только и делают, что вопят: «форт Самтер, права Штатов, Эйби Линкольн!», и я прямо-таки готова визжать от скуки! Ну, и мальчики тоже ни о чем больше не говорят, да еще о своих драгоценных эскадронах. Этой весной на всех вечерах царила такая тоска, потому что мальчики разучились говорить о чем-либо другом. Я очень рада, что Джорджия не вздумала отделяться от святок, иначе у нас были бы испорчены все рождественские балы. Если я еще раз услышу про войну, я уйду в дом.
И можно было не сомневаться, что она сдержит слово. Ибо Скарлетт не выносила разговоров, главной темой которых не являлась она сама. Однако плутовка произнесла свои угрозы с улыбкой, – памятуя о том, что от этого у нее заиграют ямочки на щеках, – и, словно бабочка крылышками, взмахнула длинными темными ресницами. Мальчики были очарованы – а только этого она и стремилась достичь – и поспешили принести извинения. Отсутствие интереса к военным делам ничуть не уронило ее в их глазах. По правде говоря, даже наоборот. Война – занятие мужское, а отнюдь не дамское, и в поведении Скарлетт они усмотрели одно лишь свидетельство ее безупречной женственности.
Уведя собеседников в сторону от надоевшей темы войны, Скарлетт с увлечением вернулась к их личным делам:
– А что сказала ваша мама, узнав, что вас обоих снова исключили из университета?
Юноши смутились, припомнив, как встретила их мать три месяца назад, когда они, изгнанные из Виргинского университета, возвратились домой.
– Да, видишь ли, – сказал Стюарт, – она пока еще не имела возможности ничего сказать. Мы вместе с Томом уехали сегодня из дома рано утром, пока она не встала, и Том засел у Фонтейнов, а мы поскакали сюда.
– А вчера вечером, когда вы явились домой, она тоже ничего не сказала?
– Вчера вечером нам повезло. Как раз перед нашим приездом привели нового жеребца, которого ма купила в прошлом месяце на ярмарке в Кентукки, и дома все было вверх дном. Ах, Скарлетт, какая это великолепная лошадь, ты скажи отцу, чтобы он приехал поглядеть! Это животное еще по дороге едва не вышибло дух из конюха и чуть не насмерть затоптало двух маминых чернокожих, встречавших поезд на станции в Джонсборо. А как раз когда мы приехали, жеребец только что разнес в щепы стойло, едва но убил мамину любимую лошадь Земляничку, и ма стояла в конюшне с целым мешком сахара в руках – пыталась его улестить, и, надо сказать, не без успеха. Чернокожие повисли от страха на стропилах и таращили на ма глаза, а она разговаривала с жеребцом, прямо как с человеком, и он брал сахар у нее из рук.
Никто не умеет так обращаться с лошадьми, как ма. Тут она увидела нас и говорит: «Боже милостивый, что это вас опять принесло домой? Это же не дети, а чума египетская!» Но в эту минуту жеребец начал фыркать и лягаться, и ма сказала: «Пошли вон отсюда! Не видите, что ли, – он же нервничает, мой голубок! А с вами я утром потолкую!» Ну, мы легли спать и поутру ускакали пораньше, пока она в нас не вцепилась, а Бойд остался ее умасливать.
– Как вы думаете, она вздует Бойда? – Скарлетт, как и все жители графств, просто не могла освоиться с мыслью, что «крошка» миссис Тарлтон держит в ежовых рукавицах своих великовозрастных сыновей, а по мере надобности и прохаживается по их спинам хлыстом.
Беатриса Тарлтон была женщина деловая и несла на своих плечах не только заботу о большой хлопковой плантации, сотне негров-рабов и восьми своих отпрысках, но вдобавок еще и управляла самым крупным конным заводом во всем штате. Нрав у нее был горячий, и она легко впадала в ярость от бесчисленных проделок своих четырех сыновей, и если телесные наказания для лошадей или для негров находились в ее владениях под строжайшим запретом, то мальчишкам порка время от времени не могла, по ее мнению, принести вреда.
– Нет, конечно, Бойда она не тронет. С Бойдом ма не особенно крепко расправляется, потому как он самый старший, а ростом не вышел, – сказал Стюарт не без тайной гордости за свои шесть футов два дюйма. – Мы потому и оставили его дома объясняться с ней. Да, черт побери. Пора бы уж ма перестать задавать нам трепку! Нам же по девятнадцати, а Тому двадцать один, а она обращается с нами, как с шестилетними.
– Ваша мама поедет завтра на барбекю Note1
Пикник или прием на открытом воздухе, во время которого гостей угощают жаренным на вертеле мясом, причем туша – бычья, баранья, свиная – жарится целиком, и это кушанье носит то же название.
К Уилксам на этой новой лошади?
– Она поехала бы, да папа сказал, что это опасно, лошадь слишком горяча. Ну и девчонки ей не дадут. Они заявили, что она должна хотя бы раз приехать в гости, как приличествует даме – в экипаже.
– Лишь бы завтра не было дождя, – сказала Скарлетт. – Уже целую неделю почти ни одного дня без дождя. Ничего нет хуже, как испорченное барбекю, когда все переносится в дом и превращается в пикник в четырех стенах.
– Не беспокойся, завтра будет погожий день и жарко, как в июне, – сказал Стюарт. – Погляди, какой закат – я никогда еще, по-моему, не видал такого красного солнца! Погоду всегда можно предсказать по закату.
Все поглядели туда, где на горизонте над только что вспаханными безбрежными хлопковыми полями Джералда О’Хара пламенел закат. Огненно-красное солнце опускалось за высокий холмистый берег реки Флинт, и на смену апрельскому теплу со двора уже потянуло прохладой.
Весна рано пришла в этом году – с частыми теплыми дождями и стремительно вскипающей бело-розовой пеной в кронах кизиловых и персиковых деревьев, осыпавших темные заболоченные поймы рек и склоны далеких холмов бледными звездочками своих цветов. Пахота уже подходила к концу, и багряные закаты окрашивали свежие борозды красной джорджианской глины еще более густым багрецом. Влажные, вывороченные пласты земли, малиновые на подсыхающих гребнях борозд, лиловато-пунцовые и бурые в густой тони, лежали, алкая хлопковых зерен посева. Выбеленный известкой кирпичный усадебный дом казался островком среди потревоженного моря вспаханной земли, среди красных, вздыбившихся, серповидных волн, словно бы окаменевших в момент прибоя. Здесь нельзя было увидеть длинных прямых борозд, подобных тем, что радуют глаз на желтых глинистых плантациях плоских пространств Центральной Джорджии или на сочном черноземе прибрежных земель. Холмистые предгорья Северной Джорджии вспахивались зигзагообразно, образуя бесконечное количество спиралей, дабы не дать тяжелой почве сползти на дно реки.
Это была девственная красная земля – кроваво-алая после дождя, кирпично-пыльная в засуху, – лучшая в мире для выращивания хлопка. Это был приятный для глаз край белых особняков, мирных пашен и неторопливых, мутно-желтых рек… И это был край резких контрастов – яркого солнца и глубоких теней. Расчищенные под пашню земли плантаций и тянувшиеся миля за милей хлопковые поля безмятежно покоились, прогретые солнцем, окаймленные нетронутым лесом, темным и прохладным даже в знойный полдень, – сумрачным, таинственным, чуть зловещим, наполненным терпеливым, вековым шорохом в верхушках сосен, похожим на вздох или на угрозу: «Берегись! Берегись! Ты уже зарастало однажды, поле. Мы можем завладеть тобою снова!» До слуха сидевших на крыльце донесся стук копыт, позвякивание упряжки, смех и перекличка резких негритянских голосов – работники и мулы возвращались с поля. И тут же из дома долетел нежный голос Эллин О’Хара, матери Скарлетт, подзывавшей девчонку-негритянку, носившую за ней корзиночку с ключами.
– Да, мэм, – прозвучал в ответ тоненький детский голосок, и с черного хода донесся шум шагов, удалявшихся в сторону коптильни, где Эллин ежевечерне по окончании полевых работ раздавала пищу неграм. Затем стал слышен звон посуды и столового серебра: Порк, соединявший в своем лице и лакея и дворецкого усадьбы, начал накрывать на стол к ужину.
Звуки эти напомнили близнецам, что им пора возвращаться домой. Но мысль о встрече с матерью страшила их, и они медлили на крыльце, смутно надеясь, что Скарлетт пригласит их поужинать.
– Послушай, Скарлетт, а как насчет завтрашнего вечера? – сказал Брепт. – Мы тоже хотим потанцевать с тобой – ведь мы не виноваты, что ничего не знали ни про барбекю, ни про бал. Надеюсь, ты еще не все танцы расписала?
– Разумеется, вес! А отдула мне было знать, что вы прискачете домой? Не могла же я беречь танцы для вас, а потом остаться с носом и подпирать стенку!
– Это ты-то? – Близнецы оглушительно расхохотались.
– Вот что, малютка, ты должна отдать мне первый вальс, а Сью – последний и за ужином сесть с нами. Мы разместимся на лестничной площадке, как на прошлом балу, и позовем Джинси, чтобы она опять нам погадала.
– Мне не нравится, как она гадает. Вы же слышали – она предсказала, что я выйду замуж за жгучего брюнета с черными усами, а я не люблю брюнетов. – Ты любишь рыжеволосых, верно, малютка? – ухмыльнулся Брент. – В таком случае пообещай нам все вальсы и ужин.
– Если пообещаешь, мы откроем тебе один секрет, – сказал Стюарт.
– Вот как? – воскликнула Скарлетт, мгновенно, как дитя, загоревшись любопытством.
– Это ты про то, что мы слышали вчера в Атланте. Сью? Но ты помнишь – мы дали слово молчать.
– Ладно уж. В общем, мисс Питти сказала нам кое-что.
– Мисс – кто?
– Да эта, ты ее знаешь, кузина Эшли Уилкса, которая живет в Атланте, – мисс Питтипэт Гамильтон, тетка Чарльза и Мелани Гамильтонов. – Конечно, знаю и могу сказать, что более глупой старухи я еще отродясь не встречала.
– Так вот, когда мы вчера в Атланте дожидались своего поезда, она проезжала в коляске мимо вокзала, остановилась поболтать с нами и сказала, что завтра у Уилксов на балу будет оглашена помолвка.
– Ну, это для меня не новость, – разочарованно протянул Скарлетт. – Этот дурачок, Чарли Гамильтон, ее племянник, обручился с Милочкой Уилкс. Всем уже давным-давно известно что они должны пожениться, хотя он, мне кажется, не очень-то к этому рвется.
– Ты считаешь его дурачком? – спросил Брент. – Однако па святках ты позволяла ему вовсю увиваться за тобой.
– А как я могла ему запретить? – Скарлетт небрежно пожала плечами. – Все равно, по-моему, он ужасная размазня.
– И к тому же это вовсе не его помолвка будет завтра объявлена, а Эшли с мисс Мелани, сестрой Чарльза! – торжествующе выпалил Стюарт.
Скарлетт не изменилась в лице, и только губы у нее слегка побелели. Так бывает, когда удар обрушивается внезапно и человек не успевает охватить сознанием то, что произошло. Столь неподвижно было ее лицо, когда она, не проронив ни слова, смотрела на Стюарта, что он, не будучи от природы слишком наблюдателен, решил: это известие, как видно, здорово удивило и заинтриговало ее.
– Мисс Питти сказала нам, что они собирались огласить помолвку только в будущем году, потому как мисс Мелани не особенно крепка здоровьем, но сейчас только и разговора что о войне, и вот оба семейства решили поторопиться со свадьбой. Помолвка будет оглашена завтра за ужином. Видишь, Скарлетт, мы открыли тебе секрет, и ты теперь должна пообещать, что сядешь ужинать с нами.
– Ну конечно, с вами, – машинально пробормотала Скарлетт.
– И обещаешь отдать нам все вальсы?
– Обещаю.
– Ну, ты – прелесть. Воображаю, как все мальчишки взбесятся!
– А пускай себе бесятся, – сказал Брент. – Мы вдвоем легко с ними управимся. Послушай, Скарлетт, посиди с нами и утром, на барбекю.
– Что ты сказал?
Стюарт повторил свою просьбу.
Близнецы переглянулись – торжествующе, но не без удивления. Для них было непривычно столь легко добиваться знаков расположения этой девушки, хотя они и считали, что она отдает им некоторое предпочтение перед другими. Обычно Скарлетт все же заставляла их упрашивать ее и умолять, водила за нос, не говоря ни «да», ни «нет», высмеивала их, если они начинали дуться, и напускала на себя ледяную холодность, если они пробовали рассердиться. А сейчас она, в сущности, пообещала провести с ними весь завтрашний день – сидеть рядом на барбекю, танцевать с ними все вальсы (а уж они позаботятся, чтобы вальс вытеснил все другие танцы!) и ужинать вместе. Ради этого стоило даже вылететь из университета!
Окрыленные своим неожиданным успехом, близнецы не спешили откланяться и продолжали болтать о предстоящем барбекю, о бале, о Мелани Гамильтон и Эшли Уилксе, отпуская шутки, хохоча, перебивая друг друга и довольно прозрачно намекая, что приближается время ужина. Молчание Скарлетт не сразу дошло до их сознания, а она за все это время не проронила почти ни слова. Наконец и они ощутили какую-то перемену. Сияющий вечер словно бы потускнел – только близнецы не могли бы сказать, отчего это произошло. Скарлетт, казалось, совсем их не слушала, хотя ни разу не ответила невпопад. Чувствуя, что происходит нечто непонятное, сбитые с толку, раздосадованные, они пытались еще некоторое время поддерживать разговор, потом поглядели на часы и нехотя поднялись.
Солнце стояло уже совсем низко над свежевспаханным полем, и за рекой черной зубчатой стеной воздвигся высокий лес. Ласточки, выпорхнув из застрех, стрелой проносились над двором, а куры, утки и индюки, одни – важно вышагивая, другие – переваливаясь с боку на бок, потянулись домой с поля.
Стюарт громко крикнул:
И почти тотчас высокий негр, примерно одного с близнецами возраста, запыхавшись, выбежал из-за угла дома и бросился к коновязи. Джимс был их личным слугой и вместе с собаками сопровождал их повсюду. Он был неразлучным товарищем их детских игр, а когда им исполнилось десять лет, они получили его в собственность в виде подарка ко дню рождения. Завидя Джимса, гончие поднялись, отряхивая красную пыль, и замерли в ожидании хозяев. Юноши распрощались, пообещав Скарлетт приехать завтра к Уилксам пораньше и ждать ее там. Затем сбежали с крыльца, вскочили в седла и, сопровождаемые Джимсом, пустили лошадей в галоп по кедровой аллее, что-то крича на прощание и размахивая шляпами.
За поворотом аллеи, скрывшим из глаз дом, Брент остановил лошадь в тени кизиловых деревьев. Следом за ним остановился и Стюарт. Мальчишка-негр остановился в некотором отдалении. Лошади, почувствовав ослабевшие поводья, принялись пощипывать нежную весеннюю траву, а терпеливые собаки снова улеглись в мягкую красную пыль, с вожделением поглядывая на круживших в сгущающихся сумерках ласточек. На широком простодушном лице Брента было написано недоумение и легкая обида.
– Послушай, – сказал он. – Не кажется ли тебе, что она могла бы пригласить нас поужинать?
– Я, признаться, тоже этого ждал, да так и не дождался, – отвечал Стюарт. – Что ты скажешь, а?
– Не знаю, что и сказать. Странно как-то. В конце концов, мы ведь давно не виделись и, как приехали, – прямо к ней. И даже почти ничего еще не успели и рассказать.
– Мне показалось, что она поначалу здорово обрадовалась, увидав нас.
– Да, мне тоже так подумалось.
– А потом вдруг как-то притихла, словно у нее голова разболелась.
– Да, я заметил, но не придал этому значения. Что это с ней, как ты думаешь?
– Не пойму. Может, мы сказали что-нибудь такое, что ее рассердило?
На минуту оба погрузились в размышления.
– Ничего такого не могу припомнить. И притом, когда Скарлетт разозлится, это же сразу видно. Она не то что другие девчонки – у нее тут же все вырывается наружу.
– Да, это мне как раз в ней и нравится. Она, когда сердится, не превращается в ледышку и не обливает тебя презрением, а просто выкладывает все начистоту. И все-таки, видно, мы что-то не то сказали или сделали – почему она вдруг примолкла и стала какая-то скучная. Могу поклясться, что она обрадовалась, увидав нас, и, похоже, хотела пригласить поужинать.
– Может, это потому, что нас опять вышвырнули из университета?
– Ну да, черта с два! Не будь идиотом. Она же хохотала как чумовая, когда мы ей об этом рассказывали. Да она не больше нашего уважает всю эту книжную премудрость.
Брент, повернувшись в седле, кликнул своего негра-грума.
– Да, сэр!
– Ты слышал наш разговор с мисс Скарлетт?
– Не-е, сэр, мистер Брент! Вы уж скажете! Да чтоб я стал подслушивать за белыми господами!
– А то нет, черт побери! У вас, черномазых, всегда ушки на макушке! Я же видел, как ты, врунишка, слонялся вокруг крыльца и прятался за жасминовым кустом у стены. Ну-ка, вспомни, не сказали ли мы чего-нибудь такого, что могло бы рассердить или обидеть мисс Скарлетт?
После такого призыва к его сообразительности Джимс бросил притворство и сосредоточенно сдвинул черные брови.
– Не-е, сэр, такого я не заметил, она вроде не сердилась. Она вроде очень обрадовалась, похоже, сильно без вас скучала и, покамест вы не сказали про мистера Эшли и мисс Мелли Гамильтон – про то, что они поженятся, – все щебетала как птичка, а тут вдруг вся съежилась, будто ястреба увидела.
Близнецы переглянулись и кивнули, но на их лицах все еще было написано недоумение.
– Джимс прав, – сказал Стюарт. – Но в чем тут дело, в толк не возьму. Черт подери, она же никогда не интересовалась Эшли – он для нее просто друг. Она нисколько им не увлечена. Во всяком случае, не так, как нами.
Брент утвердительно кивнул.
– А может, ей обидно, что Эшли ничего не сказал ей про завтрашнее оглашение – они же как-никак друзья детства? Девчонки любят узнавать такие новости первыми – это для них почему-то важно.
– Может, и так. Да только… ну, что с того, что не сказал? Это ведь держалось от всех в тайне, потому что было задумано как сюрприз. И в конце концов, разве человек не имеет права молчать о своей помолвке? Мы бы ведь тоже ничего бы не узнали, не проболтайся нам тетушка мисс Мелли. К тому же Скарлетт не могла не знать, что Эшли рано или поздно женится на мисс Мелли. Мы-то знаем про это давным-давно. Так уж у них повелось – у Гамильтонов и Уилксов: жениться на кузинах. Всем было известно, что Эшли когда-нибудь женится на мисс Мелли, а Милочка Уилкс выйдет замуж за ее брата Чарльза.
– Ладно, не желаю больше ломать себе над этим голову. Жаль только, что она не пригласила нас поужинать. Признаться, мне страсть как неохота домой и выслушивать маменькины вопли по поводу нашего исключения из университета. А ведь пора бы ей и привыкнуть.
– Будем надеяться, что Бойду уже удалось ее умаслить. Ты же знаешь, как у этого хитреца ловко подвешен язык. Он всегда умеет ее задобрить.
– Да, конечно, но па это ему нужно время. Он будет кружить вокруг да около, пока не заговорит ей зубы и она не сложит оружие и не велит ему приберечь свое красноречие для адвокатской практики. А Бойду небось даже не удалось пока что и подступиться к ма. Бьюсь об заклад, что она все еще в таком упоении от своего нового жеребца, что о нас и думать забыла и вспомнит про наше исключение, только когда сядет ужинать и увидит за столом Бойда. Ну, а к концу ужина она уже распалится вовсю и будет метать громы и молнии. А часам к десяти, и никак не раньше, Бойду удастся втолковать ей, что было бы унизительно для любого из ее сыновей оставаться в учебном заведении, где ректор позволил себе разговаривать с нами в таком тоне. И лишь к полуночи Бойд наконец так заморочит ей голову, что она взбесится и будет кричать на него – почему он не пристрелил ректора. Нет, раньше, как к ночи, нам домой лучше не соваться.
Близнецы хмуро поглядели друг на друга. Они, никогда не робевшие ни в драке, ни перед необъезженным скакуном, ни перед разгневанными соседями-плантаторами, испытывали священный трепет перед беспощадным языком своей рыжеволосой матушки и ее хлыстом, который она без стеснения пускала прогуляться по их задам.
– Знаешь что, – сказал Брент. – Давай поедем к Уилксам. Эшли и барышни будут рады, если мы поужинаем с ними. Но Стюарт, казалось, смутился.
– Нет, не стоит к ним ехать. У них там небось дым коромыслом – готовятся к завтрашнему барбекю, и притом…
– Ах да, я и забыл, – поспешно перебил его Брент. – Нет, туда мы не поедем.
Они прищелкнули языком, трогая лошадей с места, и некоторое время ехали в полном молчании. Смуглые щеки Стюарта порозовели от смущения. До прошлого лета он усиленно ухаживал за Индией Уилкс с молчаливого одобрения своих и ее родителей и всей округи. Все жители графства полагали, что спокойная, уравновешенная Индия Уилкс может оказать благотворное влияние на этого малого. Во всяком случае, они горячо на нее уповали. И Стюарт мог бы заключить этот брачный союз, но Бренту это было не по душе. Нельзя сказать, чтобы Индия совсем не нравилась Бренту, но он все же находил ее слишком простенькой и скучной и никакими силами не мог заставить себя влюбиться в нее, чтобы составить Стюарту компанию. Впервые за всю жизнь близнецы разошлись во вкусах, и Брента злило, что его брат оказывает внимание девушке, ничем, по его мнению, не примечательной.
А потом, прошлым летом, на политическом митинге в дубовой роще возле Джонсборо внимание обоих внезапно привлекла к себе Скарлетт О’Хара. Они дружили с ней не первый год, и еще со школьных лет она была неизменной участницей всех их детских проказ, так как скакала верхом и лазила по деревьям почти столь же ловко, как они. А теперь, к полному их изумлению, внезапно превратилась в настоящую молодую леди, и притом прелестнейшую из всех живущих на земле.
Они впервые заметили, какие искорки пляшут в ее зеленых глазах, какие ямочки играют на щеках, когда она улыбается, какие у нее изящные ручки и маленькие ножки и какая тонкая талия. Близнецы отпускали шутки, острили, а она заливалась серебристым смехом, и, видя, что она отдает им должное, они лезли из кожи вон.
Это был памятный в их жизни день. Впоследствии, не раз возвращаясь к нему в воспоминаниях, близнецы только диву давались, как это могло случиться, что они столь долго оставались нечувствительными к чарам Скарлетт О’Хара. Они так и не нашли ответа на этот вопрос, а секрет состоял в том, что в тот день Скарлетт сама решила привлечь к себе их внимание. Знать, что кто-то влюблен не в нее, а в другую девушку, всегда было для Скарлетт сущей мукой, и видеть Стюарта возле Индии Уилкс оказалось для этой маленькой хищницы совершенно непереносимым. Не удовольствовавшись одним Стюартом, она решила заодно пленить и Брента и проделала это с таким искусством, что ошеломила обоих.
Теперь они оба были влюблены в нее по уши, а Индия Уилкс и Летти Манро из имения Отрада, за которой от нечего делать волочился Брент, отступили на задний план. Каково будет оставшемуся с носом, если Скарлетт отдаст предпочтение одному из них, – над этим близнецы не задумывались. Когда придет срок решать, как тут быть, тогда они и решат. А пока что оба были очень довольны гармонией, наступившей в их сердечных делах, ибо ревности не было места в отношениях братьев. Такое положение вещей чрезвычайно возбуждало любопытство соседей и раздражало их мать, недолюбливавшую Скарлетт.
– Поделом вам обоим будет, если эта продувная девчонка надумает заарканить одного из вас, – сказала маменька. – А может, она решит, что двое лучше одного, и тогда вам придется переселиться в Юту, к мормонам… если только они вас примут, в чем я сильно сомневаюсь. Боюсь, что в один прекрасный день вы просто-напросто напьетесь и перестреляете друг друга из-за этой двуличной зеленоглазой вертушки. А впрочем, может, оно бы и к лучшему.
С того дня – после митинга – Стюарт в обществе Индии чувствовал себя не в своей тарелке. Ни словом, ни взглядом, ни намеком не дала ему Индия понять, что заметила резкую перемену в его отношении к ней. Она была слишком хорошо для этого воспитана. Но Стюарт не мог избавиться от чувства вины и испытывал поэтому неловкость. Он понимал, что вскружил Индии голову, понимал, что она и сейчас все еще любит его, а он – в глубине души нельзя было в этом не признаться – поступает с ней не по-джентльменски. Он по-прежнему восхищался ею и безмерно уважал ее за воспитанность, благородство манер, начитанность и прочие драгоценные качества, коими она обладала. Но, черт подери, она была так бесцветна, так тоскливо-однообразна по сравнению с яркой, изменчивой, очаровательно-капризной Скарлетт. С Индией всегда все было ясно, а Скарлетт была полна неожиданностей. Она могла довести своими выходками до бешенства, но в этом и была ее своеобразная прелесть.
Если не будете снисходительны к своему времени и соберете воедино десятки рейтингов и всевозможных топов литературных произведений, хотя бы от самых авторитетных издательств и порталов, то бессмертное произведение Маргарет Митчелл «Унесенные ветром» будет присутствовать в каждом из них. Этот образчик классики мировой литературы, увидевший свет во второй четверти XX столетия, еще называют романом эпопеей. Я с большим энтузиазмом отсчитывал недели до своего запланированного вдумчивого знакомства с историей Скарлетт О’Хара и Ретта Батлера . Тот самый случай, когда вот-вот прикоснешься к теме, которую до тебя, в одно поколение с тобой, прямо вокруг тебя и после тебя, обсуждали, обсуждают и будут обсуждать и перечитывать миллионы, миллиарды людей по всему миру. Присутствовала, что уж тут таить, и доля сомнений – слишком уж большие ожидания. Gone with the Wind, впрочем, в моем случае, троекратно их оправдал и за неделю с небольшим занял свое место среди любимых произведений, к которому я, вне всяких сомнений, вернусь вновь.
Исторический охват, атмосфера, внимание к деталям
Будучи заочно знакомым с самой историй благодаря базовому образованию и культовому классическому фильму «Унесенные ветром» 1939 г ., главной интригой для меня стал не сам сюжет, а умение автора, на протяжении полутора тысяч страниц, поддерживать интерес читателя к происходящему. Перед нами не скоротечная, вырванная из контекста мировой истории, страница, но действительно эпическое произведение, раскрывающее целую небезызвестную эпоху в формировании современного американского общества. Действие романа обхватывает целых двенадцать лет , с преддверия Гражданской войны в еще предстоящих быть Соединенными штатах 1861 г. до периода активной социальной и политической реконструкции 1873 г. Как читатель, не пропустивший и абзаца, скажу, что скрупулезно следовать летоисчислению у Митчелл довольно непросто, ведь после окончания войны, нужно тщательно обращать внимание на исторические события, соизмерять с озвученными периодами (скажем, возрастом детей). Мы становимся свидетелями жесткой смены нескольких коротких периодов общественного сознания, от рыцарского воодушевления братоубийственным конфликтом до разрушительной апатии.
Оплетавшая веранды глициния красиво выделялась на белой известке стен, а курчаво-розвые кусты мирта воле крыльца и белоснежные цветы магнолий в саду хорошо маскировали угловатые линии дома.
С первых же страниц, когда автор знакомит нас с главной героиней Скарлетт, буквально погружаешься в этот мир американского Юга начала 1860-х . Внимание к деталям делает свое дело. Казалось бы, как можно поддерживать интерес к одному из многих описаний конкретного человека, растянутому на целую главу в двадцать страниц. Митчелл удается даже обычное жизнеописание детства, юношества и образования семьи насытить исторической атмосферой. Будь это сама титульная героиня, ее отец-ирландец Джеральд , мать Эллин Робийар из уважаемого и влиятельного французского рода — автор очень умело описывает персонажей, словно, по очереди достает карты из большой колоды, и каждый раз ей удается поддерживать интерес. Хотя на протяжении всего романа, ключевая сюжетная линия соприкасается с десятками второстепенных персонажей, Митчелл очень удачно сконцентрировалась только на ключевых. Таким образом, мы не просто, на протяжении десятилетия, наблюдаем за набором героев, но с каждой новой главой дополняем картинку у себя в голове, словно заполняем импровизированную анкету, из которой не хотим упустить ни одну деталь.
Эллин О’Хара исполнилось тридцать два года, она уже была матерью шестерых детей, из коих схоронила троих, и по существовавшим в те времена понятиям считалась женщиной среднего возраста. Она была почти на голову выше своего горячего, вспыльчивого коротышки-супруга, но спокойная грация движений, приковывая к себе внимание, заставляла забывать про ее высокий рост. Стоячий воротничок черного шелкового платья туго обтягивал округлую, тонкую, чуть смуглую шею
Гражданская война 1861-1865 г.г.
Хотя не редко можно встретить упреки в сторону литературы и кино за навязчивый интерес именно к американской истории, тема, выбранная Маргарет Митчелл как фоновый лейтмотив для своего романа действительно очень интересна. Кровавый конфликт, который еще можно назвать братоубийственной войной , при ближайшем рассмотрении куда более неоднозначен и интересен, чем традиционно обсуждаемая тема борьбы с рабством и монополией индустрии хлопка. Уже в самом начале, когда еще блеск напускного энтузиазма ширится по углам костюмированных баллов, жители штата Джорджии , от мала до велика, подмечают разницу между двумя мирами – между Югом и Севером. Для них янки, как они называют жителей Соединенных штатов,- лишенные манер и гигиены животные, грубые промышленники со странными нравами и внешностью. У них грязная кровь, кажется, уже смешанная с чернокожими и Бог знает с кем еще. Подростки влиятельных плантаторов считают оппонентов Конфедерации людьми второго сорта, не имеющих и шанса победить в назревающей войне.
Автор показывает нам разницу между двумя враждующими сторонами, не с помощью объективной оценки стороннего наблюдателя, скажем, историка, но в понимании одного из лагерей разъединенного войной американского общества. Тот факт, что ежедневно гибнут бывшие соотечественники, уходит на далекий второй план. Война на выживание не создает различий по штатам или государствам – разделительная черта проходит прямо по людям. И вот герои «Унесенных ветром» оказываются по южную сторону от этого разграничения. Если читать между строк, можно сделать вывод, что на момент вспышки конфликта, последний кровопролитный конфликт (войну с Мексикой не берем), а именно Война за независимость, остался далеко позади, и не осталось живых свидетелей, даже стариков, которые напомнили бы о беспощадных жерновах любого противостояния. Те же молодые и горячие кровью близнецы Тарлтоны рассматривали возможную войну, как некое почти что увеселительное предприятие, полное романтики и рыцарства, где они будут во всеоружии скакать на вычищенных скакунах, а еще вчера наглые враги разбегаться в стороны от этих доблестных драгунов.
Юг следует держать на коленях, и один из способов этого добиться – лишить белых гражданских их избирательных прав. Большинство тех, кто сражался за Конфедерацию, кто занимал в пору ее существования какой-либо пост или оказывал ей помощь, были теперь лишены права голоса, не имел возможности выбирать государственных чиновников и всецело находились во власти чужаков.
В первых главах Митчелл раскрывает эти наивные представления о конфликте интересов штатов, о неоправданной гордыне Конфедерации. Богатые землевладельцы спонсируют и всячески поощряют добровольческое формирование Кавалерийский эскадрон , куда записываются молодые, полные амбиций и эго, парни. Плантаторы и рабовладельцы передают деньги золотом, одежду и хлопок, еду и даже наградное оружие с ручками из серебра или слоновой кости. Война, в своем теоретическом виртуальном варианте, кажется игрой, партией в шахматы, где боль и страдания ждут только врага. И вот конфликт разгорается, поглощая ресурсы целых штатов, одним из которых остается родная для героев Джорджия. Призыв забирает лучших, а возвращает даже не их тела, завернутые в дешевую ткань, а просто извещения о том, что любимый муж, отец, брат или сын ныне положили свои жизни за Правое дело Конфедерации , и по факту покоятся где-то на дне грязной траншеи, не преданные земле по-христиански. В романе даже всеобщий страх и апатия получить уведомление доведены до эмоционального апогея – это позволяет создать целостную картину происходящего.
Американский Юг попадает в продовольственную морскую блокаду, а надежды на скорую помощь французов или англичан с каждым днем кажутся все более призрачными. Цены на продукты взлетают до небес, а накопленные деньги и хлопок обесцениваются неделя за неделей. Пока около миллиона мужчин на фронте страдают от изнурительной дизентерии, тифа и простой апатии, их семьи в тылу доедают последние запасы и вчерашние богачи, плантаторы, также влачат голодное и холодное существование, каждодневно ожидая приход врагов в свой дом. Женщины боятся быть изнасилованными, убитыми, а до этого увидеть расправу над своими детьми. Целая нация вдов живет в пугающей неопределенности. В этот недружелюбный и опасный мир писательница выпускает Скарлетт О’Хара – себялюбивую, высокомерную девушку в зеленом платье с бантом. Ей приходится пережить настоящие злоключения и пройти все пять ужасающих лет войны, на глазах отбирающей все нажитое и все дорогое.
А за облезлыми дверями старых домов ютились нужда и голод, которые ощущались достаточно остро, хоть их и переносили со стоическим мужеством, — они ранили тем сильнее, чем больше пренебрежения высказывалось материальным благам.
Хотя мы наблюдаем определенную однополярность, автор подробно описывает ход войны, превращая роман в чистокровного представителя исторической прозы. Едва ли в другом художественном произведении вы получите столько же информации о Гражданской войне в 1861-1865 г.г. между Соединенными штатами и Конфедерацией, еще и в форме, когда оторваться практически невозможно. Кто-то скажет, какое прикладное значение могут приобрести такие знания. Дело не в конкретном историческом периоде из истории отдельного государства – речь о вечно актуальных принципах общества. Тема войны, поднятая в книге, и спустя 80 лет не утратила своей важности и параллелей. Вечная борьба за власть и ресурсы, конкуренция, ненависть, расовая сегрегация, неравенство, классы в обществе, алчность и страх. Пепелище войны, к большому сожалению, не художественная выдумка Маргарет Митчелл.
Социальная сегрегация
Две важнейших темы в контексте развития истории «Унесенных ветром», которые займут вас не в меньшей степени, чем война между Севером и Югом. Главная героиня романа и ее ближайшее окружение, на момент начала событий, богатые и влиятельные жители Джорджии, родословная и многолетний труд которых (я в основном о родителях, старшем поколении) позволяют занимать важное место в обществе. В маленькой шестнадцатилетней головке Скарлетт уже сосуществует два мирка. С одной стороны – благополучие, достаток и уважение вокруг нее и поместья Тары , с другой – весь прочий мир. Как же в этом мире легко навешиваются ярлыки. Мелкие фермеры, которые живут в постоянном займе у соседей, не заслуживают лучшей характеристики, чем «белая рвань» . Мужчина, который, как Ретт Батлер, следит за своим внешним видом и ходит по городу с высоко поднятой головой, почти что пренебрежительно именуется денди . Жители северных штатов, упорно навязывающие свою политику и амбиции горделивому Югу, называются республиканцами в подчеркнуто снисходительной манере. Уже по ходу развитии истории и развертывания вооруженного конфликта, отмечается появление спекулянтов, а после и менее подобных человеку и Богу существ – подлипал и саквояжников – почти что исчадий Ада в системе координат наших героев. Нечто подобное, уже спустя несколько недель, я оценил в другой бессмертной классике — .
Макинтоши были полукровками, смешанного шотландско-ирландского происхождения, а вдобавок еще оранжистами, и последнее обстоятельство – будь они даже причислены католической церковью к лику святых – наложило на них в глазах Джеральда каинову печать.
Будучи воспитанными в своем обособленном аристократическом мире, Скарлетт , ее сестры, Уилксы , Тарлтоны и другие семьи, очень легко, без лишнего содрогания брови, проводят черту между собой и всеми другими, создавая новые классы и присваивания некие общие свойства уже облюбованным. Взять семейство Макинтошей, которое упорно не поддавалось на уговоры продать завидный кусок земель своим богатым соседям. В глазах тех же О’Хара, эти фермеры представляли собой жалкое зрелище – людей, не способных должным образом обеспечить себя комфортом. Они, по общепринятому мнению, были снобами, которые старались соответствовать окружению, в то время, как лишь плодили слабых детей и одалживали, как говорится, сахар у соседей. Тот же капитан Батлер испытал на себе самые разнообразные ярлыки и ругательства, как за спиной, так и сказанные в лицо. Выходец из богатой семьи, считался человеком неблагородным и не вписывающимся в замкнутые понятия высшего общества Джорджии. Притом что объективно он был успешней всех своих недоброжелателей и завистников — такое вот пренебрежительное отношение к нему, видимо, помогало другим субъективно поднять свою самооценку. «Я ведь не шляюсь по кабакам и борделям, я ведь не якшаюсь с Янки, будь они прокляты» .
Жена его, блеклая, неопрятная, болезненного вида женщина, произвела на свет кучу угрюмых, пугливых как кролики, ребятишек и продолжала регулярно из года в год увеличивать их число.
Роман, в плане обсуждения такой вот социальной дифференциации, просто покорил меня, как человека небезразличного к прикладной социологии, которую мы наблюдаем не на страницах докторских диссертаций, а в обычной жизни ежедневно, вокруг себя. События, описывающие середину XIX столетия, на удивление актуальны сегодня , лишь с поправкой на модные тенденции. В обществе людей. Пока оно будет существовать, всегда будут бедные и богатые, успешные и неудачники, уважаемые и презираемые, любимые и ненавистные. Уважение и социальная значимость – точно такой же ресурс, как деньги или хлопок, и его на всех не хватит, что очень ярко преподносит нам Маргарет Митчелл. По мере развития нашей героини, под воздействием внешней среды, в частности, войны, ее понятия о социуме преображаются. Сегодня она может не гнушаться общения с людьми, которых вчера готова была пинком прогнать с порога. Зарабатывать деньги в мире больших средств и связей, выдерживая на себе осудительные взгляды мужчин и женщин, язвительный заспинный шепот.
Расовая сегрегация и рабство
Я читал мемуары Соломона Нортапа «Двенадцать лет рабства» , давно с интересом отношусь к фильмам и статьям о расовой сегрегации в Соединенных штатах, даже написал несколько статей по теме. К моему удивлению, «Унесенные ветром» – книга не об этом, и не зря я поставил этот раздел уже после осуждений войны и социального разделения. Примерно такая приоритетность ощущается по мере прочтения глав романа. Здесь вы не найдете пугающих и омерзительных подробностей обращения с чернокожими, даже наоборот. Так как мы уже высинили, что история у нас однополярная, то, справедливости ради, стоит отметить, что несколько негров: Мамушка и Порк , занимают важное место в истории Скарлет О’Хара, принимая решительное участие в преодолении трудностей. Наша героиня, с неподдельной радостью, бросается к одному из бывших работников, увидев его в пылу наступления армии. Здесь дело скорее в системе привычек, ее тяге вернуть былую жизнь, чем в искреннем расположении к рабам.
Примечательна одна концепция тогдашнего общества, которую не ожидаешь увидеть на страницах книги. Чернокожие рабы, которые живут у богатых семей Джорджии, позволяют себе пренебрежительно относиться к другим рабам – такое вот деление на классы внутри уже обособленной обществом группы. Таким образом, герои различают негров боле низшего сорта не только по физическим данным. Это еще не самое интересное, а вот пренебрежительное отношение к белым людям! В системе координат того же мальчишки Джимса, который был рожден в неволе и прислуживает семейству Тарлтонов, позволяет себе называть бедных фермеров «белой швалью». За это он, конечно, получает нагоняя, но куда интересней, что творится у него в голове, чем, что слетает с языка, согласитесь. Та же Мамушка позволяет себе при Скарлетт обсуждать белых людей, порицать за общение с отдельными из них, исторгать ругательства.
Черный слуги богатых плантаторов смотрели сверху вниз на белых голодранцев, и это уязвляло Слэттери, а надежно обеспеченный слугам кусок хлеба порождал в нем зависть.
После окончания войны и формальной отмены рабства знаменитой XIII поправкой к Конституции США, несколько миллионов негров оказываются свободными людьми. Вчерашние подневольные получают земельные участки, и даже возможность голосовать. Отдельные личности с вызовом относятся к бывшим плантаторам – плюют им вслед на улице, в ночных сумерках нападают на белых женщин. Примечательно наблюдать за развитием мысли автора о настоящих причинах происходящего. Победа Севера заключалась не только в военной интервенции и разгроме армии Конфедератов, но в подчинении непокорных южных американцев. Люди, поддерживавшие своих, лишены права голоса, и только представьте их возмущения, что таким правом наделены вчерашние рабы, для них – люди второго сорта. К тому же, обещания чернокожему населению достигают апогея, хотя фактически расовая сегрегация будет преодолена только спустя столетия. Политики умело играют на чувствах людей, распоряжаясь не только военными, но и общественными институтами. Гордые южане вынуждены влачить бедное существование, ущемленные в свое значимости, наблюдая ежедневную наглость оккупантов.
Как неотъемлемую часть общей подробной картинки последствий Гражданской войны и так называемой реконструкции, нам показывают формирование печально известного в мировой культуре ку-клукс-клана . Я уверен, что из страниц романа вы вынесете больше прикладного понимания происходившего. Покоренные, но не сломленные мужчины Юга не могут молчаливо сносить унижения и покорно заглядывать в рот янки, как и мириться с наглыми неграми. Они собираются по вечерам и устраивают рейды и набеги на сильно зарвавшихся чернокожих и тех, кто им потворствует. Учитывая тот формат, в котором нам эта история подается, не будучи вырванной из контекста, я уверен, у вас будет неоднозначное отношение к этому клану. Мир, как известно, не делится лишь на плохое и хорошее, вот и здесь получилось что-то посередине, хотя любое насилие, конечно, не получится оправдать самыми убедительными намерениями.
С лирического описания главной героини и начинается первая глава бессмертного романа. Она предстает перед нами шестнадцатилетней дурнушкой , заботы которой сводятся к пестрому убранству зеленого платья, мнению о нем парней из соседней плантации и собственных безответных чувств к некоему . Скарлетт в начале романа и на доброй его части – продукт воспитания своей среды, избалованной ребенок зажиточного семейства Джорджии. Ее родители: отец-ирландец Джеральд О’Хара и мать — из древнего французского рода Эллин (в девичестве Робийар) воспитывают своих трех дочерей по своему разумению и согласно положению. В системе жизненных координат старшей заложено желание стать хорошей женой для преуспевающего мужчины, рожать здоровых детей и не отвлекаться на ерунду, вроде чтения, восхищения театром и работой. Говоря современными реалиями, героиня абсолютно пуста и кроме своей красоты не может предложить ничего – ее словно куклу можно перемещать с одного места на другой, ставить как элемент декора и давать направление, в которое она может вперить взгляд своих зеленых глаз.
Если бы героиня оставалась таким же типичным продуктом своей среды, без развития, на протяжении полутора тысяч страниц, едва ли ее история могла быть так тепло принята миллионами читателей. Обстоятельства, тяжелое бремя Гражданской войны, голод и холод, разлука с близкими — вот какие внешние обстоятельства расшатывают и без того ветхий замок юной Скарлетт. Ряженные баллы вдруг утрачивают свою значимость и вообще уместность. Брак, а после и потеря супруга, накладывают общественные условности на жизнь девушки. В душе она остается все той же себялюбивой эгоистичной, до самых последних страниц, а ее мысли могут вызывать у некоторых людей явное неодобрение. Скарлетт – своеобразный циник. Скажу больше, если бы нас, как читателя не посвящали в то, что творится в милой головке героини, она едва ли получилась бы такой интересной своей неоднозначностью.
Ретт Батлер
Человек, заслуживший ненависть своих соотечественников и умеренную подозрительность от условных врагов. Предприниматель, который, с первого дня войны, рассматривал ее, как источник заработка и власти, о чем не раз открыто говорил. Хотя я не считаю «Унесенные ветром» пацифистским произведением, критики войны здесь с лихвой. Что касается главного мужского персонажа, то через его презрительные, часто изобличительные речи, автор передает общеизвестную критику и даже иронию непопулярных тем. Не трудно догадаться, что легкий на слово Ретт сильно контрастирует с воспитанной в благочестии Скарлетт, с девушкой, которая просто так не озвучивает свои мысли. Как мы видим по ходу развития их отношений, они действительно очень похожи, только капитан Батлер почти всегда с вызовом материализует то, что думает, в слова.
Этот персонаж вызывает самые неоднозначные эмоции, но точно не однополярные. Мне он не показался негодяем или мошенником, хотя абсолютное большинство людей, наверняка, укоротило бы жизнь такому предпринимателю. Когда целый штат голодает, отдает последнее фронту и растрачивает остатки гордости на плантации, вместо рабов, Батлер всегда чисто и дорого одет, а в его кармане звенят монеты. Он словно бросается вызов всему окружению, вызывая зависть. Кто-то назовет его приспособленцем, кто-то негодяем, а для меня он пример незаурядной, успешной личности. Если вы обращали внимание на мужскую силу Джеймса Бонда в кино, то здесь вас посетит ощущение дежа вю. Ретт умеет обращаться с женщинами, причем довольно нагло, вне независимости от происхождения и достатка. Он не вхож в уважаемые дома Юга, но может позволить себе любую девушку, в том числе в Европе. От года к году, пока главная героиня углубляется в злыдни и унижение, он встречает ее с улыбкой, в выглаженном костюме и своими шуточками.
Этот молодой человек заслужил по-своему своеобразное отношение абсолютного большинства окружающих людей, включая соседей и главных героев. Скарлетт сходит с ума по этому красавцу из семьи Уилксов, поэтому ее выбивает из колеи новость о том, что Эшли готов соединить свою судьбу с блеклой и невыразительной Мелани Гамильтон . Нам описывают этого юношу, как человека творческого и незаурядных талантов. Он увлекается музыкой и книгами, театром, что порождает всеобщее непонимание и неодобрение. По мнению мужчин графства, например Джеральда О’Хара, такое поведение не достойно настоящего джентльмена, который должен находить себя в фермерстве, войне и пить бренди в кампании товарищей. Эшли — также своеобразный бунтарь мира «Унесенных ветром», белая ворона. Сначала он довольно равнодушно относится к теме предстоящей войны и к так называемому Правому делу, а во второй половине романа и вовсе признается Скарлетт, что все это было всегда ему чуждо.
Он храбро воюет за честь Юга и за дело, которое разрывает его изнутри противоречиями. Он попадает в плен, а после возвращения с войны, не находит себе место в новой жизни. Будучи выходцем из старого гордого рода, Уилкс вынужден работать в поле и принимать помощь от женщины. Он годами терзается, не находя своего места под солнцем новых Соединенных штатов. Если говорить о внешности, то мне не нравится тот вариант, который был выбран для известной экранизации 1939 года. У вас, во время прочтения, наверняка возникнет в сознании другой персонаж. Его существование в книге и взаимодействие с окружающим миром играет важнейшую роль, как в построении целостной картины гражданской войны, так и для раскрытия нашего титульного дует героев. Ретт Батлер испытывает определенную долю презрения и неодобрения по отношению к молодому оппоненту, хотя объективно превосходит того во всем. Вот только выкорчевать благородного Уилкса из сердца Скарлетт оказывается не так просто.
Урожденная Гамильтон, безынтересная бледная девушка, какой ее описывают, в не слишком благоприятной манере, в начале романа. Принципиально важный для истории персонаж, помогающий раскрыть главную героиню, через непростые взаимоотношения. Мелани, на протяжении долгих лет, не осведомлена, что Скарлетт влюблена в ее супруга и, если быть честными до конца, жаждет конца этого брака. Война и обстоятельства переворачивают мир вверх ногами, и вот две молодые девушки вынуждены совместно преодолевать трудности, выживать, рожать и растить детей. При этом они любят одного мужчину, который, после возвращения с войны, разрывается между долгом, семьей и честью с одной стороны и юношеской влюбленностью с другой. Кто-то скажет, то Мелани принимает лишь пассивное участие в развитии истории, ведь большую ее часть недомогает и ей требуется уход. Вместе с этим, она со слепой верностью становится на защиту человека, который за глаза не желает ей счастья. Она отдаляет от себя людей, которые неодобрительно и осудительно отзываются о Скарлетт, при этом она не слепа. Девушка почти наверняка прекрасно осознает новую жизнь, в которую ввязалась ее подруга и покровительница. Она знает и непростой ситуации с Эшли. Перед нами, пожалуй, самый сильный в этом плане, добрый и располагающий персонаж Gone with the Wind.
Моя оценка: Шедевр — 10 из 10
Фильм «Унесенные ветром» 1939 г.
Почти наверняка я сделаю отдельный большой обзор, посвященный фильму, после очередного перепросмотра, а пока хочу отметить, что это великолепная картина – одна из лучших экранизаций, если не лучшая, в истории кино. Довольно точное следование литературному оригиналу позволило передать масштабность рассказанной Митчелл истории. Это настоящая кино эпопея о любви, преданности и безразличии, о Гражданской войне, снятая, как принято говорить, с помпой и размахом. Одни сцены эвакуации гарнизона чего стоят. Три четверти столетия назад не было возможности дорисовать пару сотен солдат на заднем плане с помощью компьютера, поэтому количество статистов, проработанность декораций, внимание к деталям – просто впечатляют. Не буду подливать масла в огонь спора, что же лучше – книга или фильма. В моем понимании – роман лучше, но фильм просто бесподобен – настоящая классика. Обязательно советую посмотреть, даже если вы не читали оригинал, но хотите все же ознакомиться со знаменитой историей Скарлетт О’Хара. Примечательный актерский состав, с такими именами как Вивьен Ли , Кларк Гейбл и Оливия де Хэвилленд , не оставит вас равнодушным.
